Миры Пола Андерсона. Том 13

— Весьма прискорбно, капитан, — сказал Фолкейн. — Согласитесь, однако, что при полной автоматизации оружия такого трудно избежать. Ради вашей команды, ради страны, возложившей на вас ответственность за этот корабль, я настоятельно прошу — передумайте.

— Прекратите огонь, — прохрипел, задыхаясь, Тринтаф.

— Так, значит, вы идете на посадку? — уточнил Фолкейн.

— Да, и чтобы вам сдохнуть. — Пересохший рот Тринтафа с трудом выговаривал слова.

— Прекрасно, капитан, вы поступаете очень мудро, как настоящий мужчина. И… вполне возможно, что у вас возникнет желание оповестить прочих командиров, дабы они предприняли шаги, исключающие повторение подобных инцидентов. А пока что — начинайте, пожалуйста, вход в атмосферу.

В космическую пустоту метнулись струи выхлопа. Гордость вахов, «Йонуар» пошел на спуск.

А тем временем на борту «Через пень-колоду» Фолкейн стер со лба обильный пот и ухмыльнулся Адзелю.

— А ведь я боялся, — сказал он прерывающимся голосом, — что этот идиот будет палить до конца.

— Мы сумели бы обезоружить их аккуратно, без всяких жертв, — пожал плечами Адзель. — И они наверняка имеют спасательный бот.

— Да, но ты подумай о материальных потерях и последующей вспышке злобы. — Фолкейн понемногу приходил в себя. — Ладно, поехали, их тут еще много.

— А способны ли мы, одно-единственное гражданское судно, установить блокаду целой планеты? — усомнился Адзель. — Что-то не припомню такого в истории.

— Такого и вправду не бывало, но только потому, что противник всегда имел гравитационный привод или еще что подобное. А эти мерсейские баржи — совсем другое дело, да и следить-то нам нужно за одной-единственной планетой, все замыкается именно на нее. — Фолкейн начал набивать трубку. — Слушай, Адзель, а не сочинишь ли ты текст для всеобщего обращения к народу? Тут ты справишься лучше меня, у тебя ведь гораздо больше такта.

— Ну и чего же им сказать? — без особого энтузиазма спросил воданит.

— А всю эту лапшу, которую я вешал на отсутствующие у бравого капитана уши, только оберни покрасивше и перевяжи розовой ленточкой.

— Думаешь, будет какой-нибудь толк?

— Весьма надеюсь. Мы же и просим всего-то, чтобы Чи доставили в какое-нибудь безопасное место, а затем известили об этом нас. Мы заранее откажемся от намерений кого бы то ни было наказывать и вызовем доверие к этому отказу, подчеркнув, что для успеха своей миссии нам совершенно необходимо показать, что умеем держать слово. Ну а если похитители не пойдут нам навстречу — во-первых, охотой на них займется все население планеты. А во-вторых — они сами будут страдать от этой блокады. Кем бы они ни были. Потому что абсолютно ясно — не будь все это межпланетное движение жизненно важным для экономики, его не было бы так много.

Адзель неуютно поерзал.

— Но никто не должен голодать.

— Никто и не будет. Кто же посылает космическими рейсами продовольствие, если не считать всяких деликатесов? Сколько вбивать в тупую твою голову, что это слишком дорого? Просто в результате нашей блокады все будут терять деньги. Со скоростью мегакредитов в день. А Очень Важные Мерсейцы застрянут в Луридоре и пережгут мазерные передатчики, отдавая своим подчиненным приказы разобраться как-нибудь с нетерпимой ситуацией. Заводы начнут закрываться, космопорты — порастать травкой, инвестиции покатятся вниз, все политические и экономические равновесия перекосятся… продолжать можешь сам.

Фолкейн раскурил трубку и выпустил голубоватое облачко дыма.

— Только я не думаю, чтобы зашло так далеко, — продолжил он. — Мерсейцы не хуже нас предвидят последствия. Я не про грядущую через три года катастрофу, а про сиюминутную утрату власти и денег. Поэтому они перенесут все свое негодование на похитителей и безотлагательно займутся их поисками. Похитители прекрасно это поймут, да к тому же и они, думаю, получат ощутимый удар по карману. Зуб даю, уже через несколько дней они предложат обменять Чи на полную свою амнистию.

— Каковое предложение мы, конечно, удовлетворим, — кивнул Адзель.

— Придется, хотя и не хотелось бы.

— Не будь, пожалуйста, таким циничным, Дэвид. Мне просто жалко смотреть, как ты портишь себе карму.

— Зато я получаю доходы, — ухмыльнулся Фолкейн. — Давай, Пень, покрути своими шестеренками и подыщи нам еще какой-нибудь корабль.

Зал для телевизионных совещаний замка Афон мог подключаться к сети, охватывавшей всю планету; сегодня это оборудование было приведено в действие.

Сидя в принесенном с собой кресле, Фолкейн глядел через стол, изрезанный кинжалами древних воителей, на ряды экранов, заполнявшие противоположную стену. В свою очередь с этих экранов на него смотрела сотня с лишком мерсейских лиц. В таком количестве они казались почти неразличимыми — за исключением одной черной физиономии, окаймленной рамкой из пустых экранов. Ни один из правителей не желал приближаться к Хагуану Элуацу, даже в виде изображения.

Сидевший рядом с вольным торговцем Моррукан, Столп вах Датира, поднялся и начал бесстрастно произносить обычные церемониальные формулы: