Миры Пола Андерсона. Том 15. Все круги ада. Мятежные миры

Когда Флэндри вышел из такси у терминала, он сейчас же узнал, что ему придется ждать два часа отправки шаттла на Восьмой спутник, где его подберет капитанская шлюпка. Он позвонил в общежитие и попросил доставить ему сюда его багаж. Поскольку весь багаж состоял из одной сумки, Флэндри не стал его сдавать, а взял с собой в кабинку туалета. Оттуда он вышел развалистой походкой, в поношенной одежде, с надвинутым на лицо капюшоном плаща и с вывернутой наизнанку сумкой, которая теперь стала совсем другого цвета. У Флэндри не было причин считать, что за ним следят, но он полагал, что подстраховаться никогда не мешает. Он взял такси, которое привезло его к дешевому отелю, там пересел в другое, на котором добрался до Нижнего Города. Еще несколько кварталов он прошел пешком.

Ровиан отыскал меблирашки, чья клиентура состояла преимущественно из негуманоидов, и к тому же невзыскательных. Свою конуру Ровиан делил с огромным субъектом, обладателем множества щупальцев, название планеты которого произнести было практически невозможно. От субъекта воняло переработанным сернистым ангидридом, но тем не менее он был довольно приличным парнем. Среди его бесценных качеств было и то, что он не владел языком эрио. Он заколыхался в своей койке, когда вошел Флэндри, пробормотал приветствие на англике и вернулся к созерцанию того, что он созерцал перед этим.

Ровиан потянулся всеми своими шестью конечностями и устрашающе зевнул.

— Наконец-то, — произнес он. — Я уж думал, что сгнию тут заживо.

Флэндри сел на пол, ибо стульев не было, и закурил сигарету не столько потому, что хотел курить, а скорее из-за страшного зловония.

— Как там, на корабле? — спросил он на главном мерсейском языке.

— Удовлетворительно, — на нем же ответил Ровиан. — Кое-кто удивился, почему это зам уходит в отгул до того, как вернулся капитан. Но я объяснил, что дело идет о нашем снабжении, и оставил Валенсию за главного. Да и ничего не может случиться, пока мы будем болтаться на орбите, так что никаких особых комментариев не последовало.

Флэндри встретил взгляд глаз с узкими как щелочки зрачками.

«Ты, видимо, знаешь о том, что думают твои приятели на корабле, больше, чем следовало бы знать негуманоиду. Не стану притворяться, будто понимаю, как у тебя шевелятся мозговые извилины. Но… должен же я иметь кого-то, на кого можно положиться. Я прощупал тебя, пока мы летели, и решил, что ты достаточно надежен».

— Я просил тебя найти такое логово и сказать мне, где оно находится, не ради развлечения, — объявил он с ясностью, которой требует грамматика языка эрио. — Моя цель заключалась в том, чтобы можно было обсудить планы в полной тайне. Ты это сделал.

Ровиан насторожил уши.

Флэндри описал ему встречу с губернатором. Кончил он так:

— Нет никаких серьезных оснований сомневаться, что Снелунд врет о состоянии леди Мак-Кормак. Через стражу и слуг наружу просочились слухи из частных апартаментов. Всем это дело безразлично, ничего, кроме язвительного любопытства, оно не порождает. Весь двор, вся стража, все чиновничество буквально нашпигованы людьми Снелунда. Я там побродил вокруг, попытался кое с кем подружиться — ну, с теми, кто кончил работу, так что они мне что-то сболтнули. Двое или трое набрались будь здоров, прежде чем заговорили о том, о чем умолчали бы в трезвом виде. — О некоторых добавках, брошенных в их выпивку, Флэндри умолчал.

— А почему же кадровые работники разведки ничего такого не заподозрили? — спросил Ровиан.

— Думаю, заподозрили. Но у них множество других дел, которые, по их мнению, гораздо важнее. И они не думали, что она сможет сказать что-то важное. Так зачем идти на столкновение с губернатором, рискуя своей карьерой ради жены главного мятежника?

— Но ты же собираешься это сделать? — вызверился Ровиан.

— Храйх! — Флэндри закашлялся в дыму, которым заполнил всю комнату. Дым клубился серо-голубыми нитями в лучах солнца, пробившихся сквозь окно, чья грязь копилась тут несколько геологических эпох. Газ, пахнущий тухлыми яйцами, вызывал головную боль, хотя вполне возможно, что пахло тут всего лишь обыкновенной местной гнилью. Снаружи слабо доносился шум транспорта, а время от времени чьи-то сиплые вопли.