Миры Пола Андерсона. Том 16

Дъюанда задумался. Несколько минут он молча прихлебывал высокооктановый чай, а затем признался, что в компании, где он стал работать, его просто подставили. Нет, не обманули с должностью, действительно оформили официально. Но ему приходилось выкупать у компании старое оборудование, например респираторы, по дико завышенным ценам. Вскоре он залез в долги. Тогда появился один человек, с которым он решил расслабиться и отдохнуть от тревог, то есть начал пить. Тот предложил ему работу в сомнительной конторе, державшейся исключительно на обмане честных покупателей. Дъюанда потерял все, что имел. Стал занимать у ростовщиков, потом не смог отдать вовремя, залез в еще большие долги и под конец снова был вынужден обратиться к ростовщикам — на этот раз только для того, чтобы купить себе таблетку.

— Что же ты домой не писал? — спросил Флэндри.

На лице мальчишки появилось выражение непреклонной гордости.

— Я нарушил волю отца, туан. Узнав все о нашем Дереве, я объявил, что смогу теперь позаботиться о себе сам. Обратись я к нему за помощью, чтобы добраться до дома, — его достоинство пострадало бы не меньше моего. Нет, только не это. Я нашел другого молодого человека, — боги были милосерднее к нему, — который спал и видел занять мою должность и мог заплатить мне за это. Я продал все, чем владел. Но и этого было мало. Тогда я отправился в распределитель и предложил сделку: мне дают пятьдесят золотых в обмен на якобы выданную мне регулярную пилюлю. В действительности таблетка будет числиться как выданная мне, а перейдет в карман продавца. Он предложил мне пять. (Флэндри вспомнил, что у перекупщиков на черном рынке такой товар шел по сто золотых! Простак не умел торговаться!) Поэтому я не смог купить билет домой. Но зато я расплатился со всеми долгами — пришел и швырнул им в лицо их проклятые деньги! Я очистил свое имя. Потом несколько дней я искал работу, но мне предлагали только рабство. В нашем роду никогда не было рабов! Тогда я и решил совершить то, чему ты, туан, был свидетель. Умереть честно. Но, видимо, боги не хотят меня к себе.

— Понятно. — И, желая получить паузу для размышлений, Флэндри поднял чашу: — Чтоб им всем, ростовщикам, пусто было! За крах ростовщиков!

— И Биоконтроля, — ляпнул тот.

— Что такое?! — Флэндри отставил чашу и пристально посмотрел на парня.

Тот побелел как мел; страх застыл в широко распахнутых глазах.

— Ничего, туан! Я ничего не сказал!

«Ого, а вот это уже интересно, — с восторгом подумал Флэндри. А я-то ломал голову, что мне с ним делать, не мог же я таскать его за собой, когда у меня самого на хвосте Вароу и Суму. Но теперь все меняется. Может, это даже удача. Первый человек, от которого я услышал что-то против Биоконтроля. Он, конечно, не сам это придумал, ясное дело, его надоумили там, в Ранау. Кто-нибудь из стариков. Кто-то у него в доме думает так же, как я! Может, там говорят и о революции?!»

Но в этот момент принесли суп, и Дъюанда, забыв все страхи, налег на еду со всей страстью. Флэндри подлил себе ликера и поглощал пищу менее поспешно. Пока они дожидались основного блюда, Флэндри бросил небрежно:

— Никогда не слышал о Ранау. Расскажи мне о нем. Риджстаффель, если есть его по всем правилам, займет не менее двух часов. А был еще шербет, еще чай и арака. Парочка танцовщиц прогуливались по залу в поисках богатых клиентов. Еще кувшин араки оказался просто необходим. Звон бокалов повсюду перемежался нескончаемыми тостами.

Белое солнце проползло точку зенита и валилось к земле. Подножия гор уже лежали в тени. Как только солнце село за кратер вулкана, в сгустившихся сумерках вспыхнули первые звезды. Потянуло прохладой, пригнало первые облака.

Флэндри встал, потянулся, разминая одеревеневшие члены, и сладко зевнул.

— Пойдем-ка теперь ко мне, — предложил он Дъюанде, который, оторвав от стола голову, безуспешно пытался сосредоточить взгляд на Флэндри.

— Вот, накинь это, — рассмеялся тот, бросив мальчику плащ. — А то все решат, что ты тут держишь оборону круглые сутки. Утром еще поговорим.

Он был рад, что избавился от необходимости отвлекаться на Дъюанду, плохо соображавшего в этот поздний час, и может теперь трезво оценить сложившуюся ситуацию с Луанг и Кемулом. (Боже, какие же у него лапищи!) Бродивший в крови спирт не мог подточить безукоризненную логику вывода: если даже с Луанг все кончено, и не важно, по каким причинам, то у него есть теперь Дъюанда, который приведет его в Ранау, а это может оказаться весьма полезным.