Миры Пола Андерсона. Том 16

Он не заметил, что губы Буртай задрожали. Зато это заметил Аргун. Он с вызовом посмотрел на терранина и взял руку Буртай в свои. Та вцепилась в него, как потерянный ребенок.

Наконец Флэндри понял, и его губы расплылись в широкой улыбке:

— Благословляю вас, дети мои, — пробормотал он.

— Что? — сердито огрызнулся Аргун, не понимая, что это значит.

— Когда вы доживете до моих лет, — сказал Флэндри, — то поймете, что от любви не умирают. На самом деле эти раны заживают до отвращения быстро. Так что, если вы захотите назвать своего первенца Домиником, я с превеликим удовольствием пришлю ему серебряную ложку с соответствующей гравировкой.

— Но… — запинаясь заговорила Буртай, — но… — она не докончила и вцепилась в руку Аргуна еще крепче.

Лицо нойона покраснело. Поспешно переведя разговор на другую тему, он попросил:

— А теперь объясни мне свои действия, терранин.

— А? — заморгал непонимающе Флэндри. — Да-да, конечно. Они медленно двинулись под кронами хрустальных деревьев вдоль синих вод Озера Духов. Заледенелые листья, словно кружева, висели у них над головой. Красноватый сумрак дня постепенно сгущался перед наступлением ночи. Флэндри заговорил. В его голосе снова послышались свойственные ему веселые нотки:

— Нам нужно было послать секретное сообщение. Естественно, самым секретным оказалось бы сообщение, которое никто за таковое не принял бы. Например, «мэйдэй» на Башне Пророка. Это выглядело как хулиганская выходка, попытка оскорбить религиозные чувства… но весь город видел эту надпись. О ней говорили! Да еще как говорили! Даже если бы в данный момент на Алтае не оказалось бетельгейзианского корабля, слух об этой сенсационной выходке, несмотря на все меры предосторожности ха-хана, вскоре достиг бы Бетельгейзе. А бетельгейзиане рассказали бы об этом в терранском посольстве, и терране сразу поняли бы, в чем дело.

Дело в том, что «мэйдэй» на моей планете с древних времен означало — «помоги мне»[5].

— Вот это да! — воскликнула Буртай.

— Ничего себе! — сказал Аргун. Он хлопнул ладонью по бедру и громко расхохотался. — Теперь мне все понятно! Благодарю, дружище, за отличную историю, которую я смогу рассказывать своим внукам!

— Первый класс! — скромно сказал Флэндри. — Дальше все произошло так, как я и предполагал. Мое начальство послало сюда разведывательный корабль. При почти полном отсутствии достоверной информации они вынуждены были вести себя очень осторожно. Сообщение Олега о моей случайной гибели они восприняли, в свете моего сигнала о помощи, как явную ложь. Я надеялся, что им хватит ума сделать вид, будто они поверили ха-хану, пока не получат информацию из других источников.

Теперь задача состояла в том, чтобы передать им эту информацию, не привлекая внимания ханских разведслужб. Как это было сделано, вы уже знаете: племена Тебтенгри маневрировали по снежной равнине, образуя буквы терранского алфавита, видимые в телескоп — только сообщение должно быть очень кратким. Ну а результат — вы видите сами!

Флэндри вдохнул обжигающий легкие воздух. Осознание того, что он жив и невредим, постепенно наполняло его и вытесняло чувство бесконечной усталости. Он усмехнулся и добавил, обращаясь больше к самому себе:

— Наверное, это первое секретное сообщение, написанное многокилометровыми буквами и более пятисот километров длиной, которое пришлось рассматривать не в микроскоп, а в телескоп!

Бич властителей

Оказывается, шел дождь. Его шум ворвался в открывшийся тамбур, с гулом разносясь по металлу корпуса корабля. Луч света выхватывал крупную серебристую дождевую дробь, низвергавшуюся единым потоком; за этой завесой стояла ночь. Кое-где виднелись фонари, освещавшие под собой мокрую бетонку. Порывами теплого и влажного воздуха доносились запахи не то жасмина, не то перепрелого папоротника; чего именно, Флэндри затруднялся сказать.

Он кинул окурок на палубу и раздавил каблуком. При такой погоде дождевик, в который он влез, казался совершенно бесполезным. «Гидрокостюм был бы в самый раз», — проворчал он. И куда делся его элегантный, с таким тщанием продуманный вид! Остроконечная фуражка с высокой тульей и кокардой Империи в виде солнца; шелковая блуза и вышитый голубой китель; красная перевязь с болтающейся на концах бахромой; белые лосины, заправленные в кожаные сапоги… Он нажал на кнопку и поехал вниз. Когда Флэндри сошел на землю, трап немедленно втянулся обратно, люк закрылся и свет в иллюминаторах погас.

Стало тоскливо и одиноко.

Здесь, на открытом месте, шум дождя казался сильнее, видимо, из-за плотной стены леса, окружавшей по периметру посадочное поле. Флэндри слышал, как булькает вода в сточных канавах. Теперь, когда глаза привыкли к темноте, он различил несколько зданий в конце бетонки и направился было к ним, как тут же остановился, заметив тронувшихся оттуда навстречу ему людей. Ага, вот и делегация встречающих, подумал он, не двигаясь с места. Пусть они подойдут, а не он. Имперский престиж и все такое, если хотите. А что?..