Миры Пола Андерсона. Том 18

Секретная школа, куда попал Олаф, не была ни человеческой, ни гуманной. Среди ее главных целей было усилить сильных и раздавить слабых. Олаф выжил. Он изучал естественные науки, военное дело, искусство управления и умение сдерживать слезы. К концу обучения им занялся Айхарайх, херейонит Айхарайх с украшенной гребнем орлиной головой и могучим интеллектом. Мерсейские хозяева заложили фундамент: знание, дух, цель. На этом фундаменте Айхарайх построил ту психосексуальную структуру, что была ему нужна.

Золотое Лицо, абсолютная мудрость, Сон и Сновидения и шепот миров, летящий сквозь них… тщательная оркестровка удовольствий плоти, ума, духа… посвящение Богу непознаваемому…

Через несколько лет юный Олаф Магнуссон вновь появился на Кракене и о своих приключениях не распространялся. Вскоре он вступил в Имперскую Космическую пехоту. С этого момента он выполнял приказы.

Это были указания его начальников. Согласно им, он никогда не был шпионом, диверсантом или вообще кем-нибудь, кроме как храбрым, ярким бойцом вооруженных сил Империи — солдат, курсант училища, офицер Флота. Мерсейское командование требовало от него делать все возможное, продвигаться по службе быстрее и выше и быть готовым к возможности, которая может никогда не настать.

Сначала он участвовал в действиях против варваров, пиратов, подавлял местные мятежи и бунты — только внутренние конфликты. Но когда кризис у Сиракса вспыхнул войной, он дрался с мерсейцами. Каких бы мук ему это ни стоило — наверное, не очень сильных, потому что его учили, что смерть в бою почетна, а личность — всего лишь клетка в кровотоке Расы, — они оставили его, когда секретный агент привез ему одобрение и сообщил, что отныне о нем помнят властители Ройдхуната.

И еще он привлек к себе внимание Империи. Карьера его рванулась вперед, как комета к солнцу. Когда Мерсейя выпускала когти, как часто бывало в регионах, где он служил, ему удавалось отличиться. Из-за знания эрио и еще двух главных мерсейских языков его назначали в делегации на переговоры, где он отличался еще больше. Начав со скромного поста помощника, он выдвигал такие превосходные идеи, что вскоре стал главой подобных делегаций, и под его руководством удавалось добиваться таких выгодных условий, на которые терране даже надеяться не могли. Да, это были разовые назначения, касающиеся конкретных, ограниченных второстепенных вопросов. Тем не менее Олаф Магнуссон показал, что понимает мерсейцев и может иметь с ними дело. Они не ставили ему в вину его послужной список, но уважали его способности и решительность.

Так же относился к нему и Флот. Его недоступность и суровость стали желательными качествами при императоре-реформаторе Хансе: они показали, что Магнуссон — не какой-нибудь политик-конформист. Он был беспощаден в мельчайших вопросах дисциплины, но всегда справедлив и, если дело того заслуживало, способен на сочувствие. Там, где он командовал, возрождались честность и усердие, даже среди гражданских чиновников — особенно после трансляции его речей. И потому логичным оказалось назначить его ответственным за целый стратегически важный сектор на границе спорного пространства между Империей и Ройдхунатом.

И Терре потом не раз представлялся случай быть благодарной Верховному Командованию за столь мудрый выбор. То, что казалось очередной сварой между двумя силами, мерзкой, но разрешимой, вдруг вышло из-под контроля. Ситуация стала самой опасной со времен Сиракса. В этом не было ни смысла, ни резона, но разве часто бывал смысл или резон в действиях правительств? Мерсейский экспедиционный корпус в очередной раз выдвинулся к недоукомплектованной людьми терранской границе «для восстановления порядка, гарантии безопасности Расы и покровительствуемых ею видов и создания возможности возобновления дипломатических переговоров, имеющих реальный смысл».

Реальный смысл этих переговоров стал бы очевиден, когда Мерсейя отхватила бы приличный кусок от самого уязвимого бока Империи. Предлагаемые условия были бы не таковы, чтобы спровоцировать полномасштабную войну, но Терра была бы болезненно ослаблена. На посылку достаточных подкреплений времени не было. Для отражения угрозы флот Олафа Магнуссона пошел в бой в одиночку.

«Мы заплатим эту цену, — сказал связной с Мерсейи на тайной встрече. — Ты должен быть безжалостен. Решительно наноси нам любой удар, который будет в твоих силах. Твой долг — стать героем».

Имперские силы Патриция встретили противника и разгромили его. Рассеянные эскадры вторжения скрылись во тьму, откуда появились. Мерсейские представители предложили немедленно возобновить совещание на высшем уровне, и неожиданно их запросы и предложения оказались приемлемыми. Радость звенела по всей Империи и — да, даже на старой шлюхе Терре. Магнуссон прибыл, чтобы получить рыцарское достоинство из рук императора.