Миры Пола Андерсона. Том 18

Улицы светились, как будто на них была накинута фосфорная сетка, но большинство строений снова погружалось в темноту: горожан охватывал ужас. Кое-где вспыхивал огонь, слышались короткие звуки ударов. Воздух становился холоднее.

Когда Эвагайл вошла, Карлсарму понадобилась какая-то секунда, чтобы оторваться от дел и осознать ее присутствие.

Он заметил, что ее раздели: сняли мягкие штаны из оленьей кожи и золотистую шкуру, скрывавшую гибкое тело, и облачили ее в бесформенную робу для заключенных. Рыжеволосая голова женщины была забинтована. Но вот она засмеялась, глаза и рот приняли прежнее живое выражение, и Карлсарм, перепрыгнув через скамью, заключил ее в объятия.

— Они тебя не обидели? — спросил он.

— Нет, вот только рана, которую я получила в бою… но это не так уж важно, — сказала она. — Когда мы отказались говорить, они угрожали… как эти штуки называются?.. гипнозондом. Но ты вовремя пришел, милый.

— Больше чем вовремя. — Голос Карлсарма дрогнул. — Если этот предмет использовать не по назначению, он может изуродовать разум и душу.

— Ты забыл, что я обладаю Мастерством, — сурово заметила она.

Он кивнул. Это была одна из причин, почему он начал свою кампанию раньше, чем планировал: не только из-за нее, но и из страха, что Города узнают, кто она такая. Ей могло не повезти с побегом или не удалось бы спровоцировать охранников убить ее, прежде чем вибрации гипнозонда пронзили бы ее мозг.

Она никогда не приняла бы участие в налете на долину Фальконсвард. Это было не что иное, как демонстрация сил, проверка, говоря военным языком — и в то же время скачок назад, к грубому нарушению закона, установленного в стране. Эвагайл настояла, чтобы ее Мастерство было опробовано на практике, в бою; но истинная причина заключалась в том, что она хотела отомстить за погибшие цветы. И Карлсарм не имел права остановить ее. Он был ее другом, иногда — любовником, когда-нибудь, возможно, он станет отцом ее детей — но не была ли каждая женщина так же свободна, как каждый мужчина? Он являлся военным комендантом Апвуда — но с каких это пор обладательницы дара Мастерства зависели от начальства?

Несмотря на заминки, атака не захлебнулась. Идя в бой впервые и встретив жестокий отпор, дикари не сумели вовремя сориентироваться и организованно отступили. И было полнейшей случайностью то, что Эвагайл задело шальной пулей, прежде чем она смогла собраться с силами.

— Ну, мы доставили тебя сюда вовремя! — сказал Карлсарм. — Я очень рад. — Позже он сочинит балладу о своей радости.

— А как у тебя дела?

— Мы захватили это место и заняли несколько дотов. Не знаю, удалось ли нам перехватить каждое исходящее сообщение. Жучки-радиожорки Хозяйки Перс могли пару передатчиков и упустить. И, конечно же, наш народ, рассеянный по обширной территории, невозможно долго удерживать под предлогом, что, мол, все в порядке и надо успокоить жителей Домкирка. Самолеты еще не показывались. Лучше не задерживаться. Мы должны очистить город от населения, но никто не выходит из своих жалких убежищ!

— М-м-м… и как же вы собираетесь выкурить их оттуда?

— Используем всетелефонное уведомление. Эвагайл рассмеялась:

— Я могу себе это представить, милый! Бедная запуганная семья, чье представление о дикой природе сводится к пикнику в Гэлловском лесу. Вдруг их город оккупируют заросшие, одетые в шкуры дикари — те ужасные люди, которые сожгли лагерь у Мун Гарнет и совершили удачные нападения на три карательные экспедиции подряд; которые не платят налоги, не отправляют детей в школу, не поддерживают арулианскую войну, ничего не делают цивилизованно, но которые невредимы, так как у них на западе сотни километров удобных территорий, которые никогда не могли противостоять регулярным войскам — и вдруг на тебе, вот они! Они захватили Домкирк! Они орут и метают свои томагавки прямо на улицах! Что же могут сделать наши домоседы, кроме того, чтобы спрятаться в своих… квартирах — так, кажется… да, квартирах, и забаррикадировать двери мебелью? Они не могут даже позвонить, телефоны отключены, не могут позвать на помощь, не могут спросить, что случилось с дядюшкой Энри. Пока не зазвонят колокола. Надеются на Бога. Уверены, что их спасут представители Империи, или полиция Нордайка, или кто-нибудь еще! Дрожащей рукой включают телевизор — и, как ты думаешь, кого они там видят? Держу пари — Вольфа! Видят дикого длинноволосого человека с тяжелой челюстью, который рявкает на чужом диалекте «Выходите из укрытий! Мы разрушим ваш город!» — Эвагайл щелкнула языком. — Неужели ты ничему не научился у цивилизации. Карлсарм, пока находился там?

— Я был слишком занят изучением их техники, — ответил он. — И никак не мог дождаться, чтобы поскорее закончить и убраться А что бы ты здесь сделала?

— Чтобы унять шум, надо действовать мягче. Лучше всего поручить это женщине — например, мне.

Карлсарм удивленно взглянул на нее и согласно кивнул.