Миры Пола Андерсона. Том 19

— Кому же и знать, как не вам, — вкрадчиво отозвался Свобода. — У вас в сей области богатый опыт. Но перейдем к делу. Официально «конституционализм» означает всего лишь систему взглядов, утверждающую, что строение, или конституция, реальной Вселенной является основой для мышления. Антимистицизм, если угодно. Но я вырос здесь, в Северной Америке, где половина населения еще говорит по-английски, и, уверяю вас, в английском языке слово «конституция» нагружено вполне определенным смыслом. Северо-Американский мятеж вспыхнул из-за того, что Федеральное правительство постоянно и вопиюще нарушало — заметьте, не дух бедной латаной-перелатаной Конституции, это бунтовщики и сами умеют, — а букву ее.

— Все, что вы говорите, для меня не новость, — сказал Чандра. — Не думайте, что я не следил за вашими так называемыми философами. Многие из них участвовали в мятеже, или их отцы участвовали. Но они не опасны. Они могут ворчать себе под нос, однако в основном это люди преуспевающие. Им нет смысла затевать еще один бесплодный мятеж. — Чандра пожал плечами. — А потом, большинство из них достаточно умны, чтобы понимать, что Билль о правах, или как его там называют, просто не имеет смысла на континенте с полумиллиардным населением, восемьдесят процентов которого безграмотно.

— Кстати, кто они такие, эти конституционалисты? — спросил Дайлоло из департамента сельского хозяйства.

— В основном североамериканцы, — сказал Свобода. — Я имею в виду — коренные, а не новоприбывшие восточные иммигранты. Но их учение распространяется среди образованных граждан всех рас, по всему земному шару. Проведи вы тотальный опрос, вы бы обнаружили, что четверть грамотного населения — а среди ученых и технарей больше четверти — в основном согласны с этой философской доктриной. Правда, далеко не все они считают себя конституционалистами.

— Иначе говоря, — сказал Чандра, — перед нами не просто еще одна религия. Низы ее не поддерживают. Блюстители, за некоторым исключением, — он бросил на Свободу многозначительный взгляд, — тоже, равно как и граждане Верхнего уровня. Все это мне известно и без вас. Я проводил расследование. И установил, что конституционализм в основном исповедуют обеспеченные, но не богатые люди, зарабатывающие на жизнь упорным трудом: трезвомыслящие, добропорядочные, поднявшиеся на одну маленькую социальную ступеньку выше своих отцов и лелеющие надежду, что их сыновья сделают еще шажок наверх. Такие люди не бывают революционерами.

— И тем не менее, — сказал Свобода, — конституционализм набирает все большую силу, не сравнимую с малочисленностью его формальных приверженцев.

— Как это? — не понял Ларкин.

— Вы ведь не трогаете дочерей своих инженеров, правда? — спросил Свобода.

— При чем тут… Объяснитесь, пока я не впаял вам иск за клевету!

Свобода ухмыльнулся. Ларкина он мог сделать одной левой в любой момент.

— У Блюстителей есть власть, — сказал он, — а у остатков среднего класса Земли есть влияние. Чувствуете разницу? Низы не пытаются подражать Блюстителям, они нас даже толком не слушают. Слишком велика между нами пропасть. Их естественные лидеры — граждане из низших слоев среднего класса, которые, в свою очередь, ориентируются на средние и высшие слои своего класса. Мы, Блюстители, можем, к примеру, издать декрет об ирригации Марокко и согнать туда на рытье каналов и верную погибель миллионы заключенных — но только в том случае, если инженер из высшего слоя среднего класса убедит нас в осуществимости проекта. Не исключено, что он сам же его и предложит!

Опасность конституционализма в том, что с его помощью средний класс способен осознать свое потенциальное могущество и потребовать соответствующих голосов в правительстве. Нам это грозит всего лишь летальным исходом, не более.

Воцарилась тишина. Свобода докурил сигарету и принялся за следующую. Воздух со свистом вырывался из горла. Все биомедики мира не могли справиться с тем количеством яда, каким он накачивал свои легкие и бронхи. А что еще у меня в жизни осталось? — мрачно подумал он.

— Господа, речь не идет о непосредственной опасности для нас лично, — заговорил Селим. — Тем не менее Советник по психологии убедил меня, что, если нам небезразлично благополучие наших детей и внуков, мы должны отнестись к этому вопросу со всей серьезностью.

— Но вы же не собираетесь арестовать конституционалистов всех скопом? — всполошился Ларкин. — Как можно, господа! Да все мои технари на ключевых постах, насколько мне известно… То есть, я хочу сказать, это будет катастрофой для всех океанских городов Земли!

— Вот видите? — улыбнулся Свобода. И покачал головой: — Нет, не бойтесь. Помимо практических трудностей повальные аресты могут спровоцировать новые заговоры против Федерации. Я не такой дурак, друзья мои. Я предлагаю подточить корни конституционалистского движения, а не сражаться с ним в открытую.

— Но, послушайте, — вмешался Чандра, — если речь идет о простой пропагандистской кампании против чьих-то верований, вам не следовало собирать весь Совет Блюстителей, чтобы…