Миры Пола Андерсона. Том 19

— Мы ходим в море, — растерялся Ян. — Купаемся, удим рыбу… В гости ходим… У Локаберов сын — ровесник Дэвида, а де Сметы…

— Мы видимся с этими людьми раз в месяц, — прервала его Джудит. — А друзья Джози и Дэви живут на материке.

— Ну да, целый выводок друзей, — буркнул Свобода. — У кого из них осталась Джози?

Джудит замешкалась с ответом.

— Ну?!

— Она не сказала.

Он кивнул, чувствуя, как задеревенели шейные мышцы.

— Я так и думал. Конечно, мы с тобой отстали от жизни. Мы не одобрили бы участие четырнадцатилетней девочки в невинной оргии с марихуаной. Если только там не будет ничего похлеще. — Он опять вышел из себя: — Чтобы такое было в последний раз! На все подобные просьбы в будущем отвечать категорическим отказом! И пусть их светская жизнь катится к чертовой матери!

Джудит прикусила дрожащую губу. Потом, не глядя на него, сказала:

— В прошлом году все было совсем иначе.

— Конечно, иначе! Тогда у нас были свои собственные школы. В дополнительных домашних занятиях никто не нуждался: всему учили на уроках. И об одноклассниках нечего было беспокоиться — дети из приличных семей, хорошо воспитанные, с разумными и честолюбивыми идеалами. Но что же нам делать?

Свобода прикрыл ладонью глаза. Голова раскалывалась. Джудит подошла, прижалась щекой к его груди.

— Успокойся, любимый, — прошептала она. — Вспомни, что говорил Лэрд: «Принимайте неизбежное».

— А ты не забывай, какой смысл он вкладывал в слово «принимайте», — угрюмо отозвался Свобода. — Он учил, что неизбежное нужно принимать так, как мастер дзюдо принимает атаку противника. Мы забываем его учение… Все забываем понемногу с тех пор, как его не стало.

Джудит безмолвно держала мужа в объятиях. Славное прошлое нахлынуло воспоминаниями; Ян, отрешенно глядя сквозь стену, вздохнул:

— Ты даже представить себе не можешь, как это было хорошо. Ты слишком молода, ты примкнула к движению уже после смерти Лэрда. Я сам был тогда мальчишкой, а мой отец высмеивал его учение. Но я слушал, как Лэрд говорил — и по видео, и наяву, — и уже тогда я знал, что он прав. Не то чтобы я в самом деле его понимал. Просто я знал, что есть в мире высокий человек с прекрасным голосом и что он вселяет надежду в сердца людей, чьи родные лежат под обломками разрушенных бомбежкой домов. Позже, когда я начал изучать теорию конституционализма, я всегда старался воскресить в себе испытанные в детстве чувства… А мой отец только и знал, что зубоскалить! — Он прервался. — Прости, дорогая. Я тысячу раз тебе это рассказывал.

— Но Лэрд умер, — вздохнула она.

Не сдержавшись, в новом приступе гнева, он выпалил то, о чем никогда ей не говорил:

— Его убили! Я уверен. И не какой-то случайный бандит из Братства на темной улочке, нет! До меня доходили слухи, намеки: дескать, мой отец беседовал с Лэрдом с глазу на глаз, обеспокоенный его растущим влиянием… Я открыто бросил отцу в лицо обвинение в том, что он убрал Лэрда. Он усмехнулся и не стал ничего отрицать. Тогда я порвал с ним. А теперь он пытается загубить труд всей жизни Лэрда!

Ян вырвался из объятий жены, бросился из кухни через столовую и гостиную, спеша поскорее выйти на воздух. Морской прибой остудит его кипящую душу.

На полу в гостиной сидел, поджав под себя скрещенные ноги, его сын Дэвид, покачивая головой с полуприкрытыми глазами.

Свобода остановился. Сын его не замечал.

— Что ты делаешь? — не выдержал Ян.

Невозмутимое девятилетнее создание, словно пробудившись ото сна, обратило к нему затуманенное лицо:

— Ох… Здравствуйте, сэр.

— Я спросил, что ты делаешь! — отрывисто бросил Свобода.

Дэвид, глядя из-под опущенных ресниц, что придавало ему какой-то плутоватый вид, пробормотал:

— Домашнее задание.

— Какое к дьяволу домашнее задание? И с каких это пор ваш тупоголовый учителишка изволил востребовать твой интеллект?

— Нам велели практиковаться, сэр.

— Не увиливай от ответа! — Свобода навис над мальчуганом, уперев руки в боки и сверля его свирепым взглядом. — Практиковаться в чем?

Судя по выражению лица, Дэвид был на грани бунта, но, поразмыслив, решил покончить дело миром.

— Эле… эле… элементарная настройка, — сказал он. — Просто о-вла-дение техникой. Нужны годы, чтобы… это… обрести реальный опыт.

— Настройка? Опыт? — Свобода почувствовал, что пытается неводом зачерпнуть воды. — Объясни, пожалуйста. Настройка на что?

Дэвид зарделся.

— На Невыразимое Сущее, — запальчиво ответил он.

— Погоди-ка. — Свобода изо всех сил старался держать себя в руках. — Ты ходишь в светскую, мирскую школу. По закону. Вас же не учат там религии, верно? — В это мгновение он почти надеялся, что учат. Ведь если правительство начнет превозносить один из миллионов культов в ущерб другим, неизбежны волнения, которые могут перерасти…

— Да нет же, сэр. Это факт. Мистер Це нам объяснил.

Свобода сел на пол рядом с сыном.

— Какой факт? — спросил он. — Научный?

— Не-а. Ну, не совсем. Ты же сам говорил, что наука не могет дать всех ответов.