Миры Пола Андерсона. Том 3 (Орион взойдет)

— А потому, — сказал он, — я полагаю, что нам не следует торопиться с возвращением. Побудем здесь неделю-другую, послушаем… ознакомимся с ситуацией. Дождемся, пока где-нибудь стабилизируется положение, если такое может произойти. Хотя бы убедимся, что после приземления наш корабль не уничтожат.

— Я согласна, дорогой, припасов у нас хватит.

Прилив энергии изгнал утомление из его голоса.

— Хватит и мощности. Возможности корабельного компьютера невелики, но при такой мощности двигателя нам не требуется большая точность расчетов. Можем не сидеть на орбите Земли, — и вдруг расхохотался во всей этой невероятной ситуации. — А ты не хотела бы прогуляться к Луне?

4

— Все, что я сделал, я сделал ради любви к ней, — бормотал Джовейн. — О, конечно, я хотел заодно и перекроить Домен по собственной схеме, и отомстить Иерну, но в основном я старался ради нее. Да так и не достиг ничего.

Маттас Олвера опустил ладонь на плечо Капитана с неожиданной мягкостью в голосе:

— Ты служил Гее.

— Я служил себе. — Джовейн махнул в сторону призматического окна. — А она отрицает меня.

Учены отыскал его в саду. Джовейн пришел в беседку из роз, чтобы посмотреть вниз — туда, где сейчас находилась Фейлис. Золотисто-белое под полуденным солнцем облачное покрывало под синевой небесной укрывало от него Землю. Судя по сообщениям, внизу бушевал разрушительный ураган, прежде на борьбу с такими отправляли Буревестников.

— Не правильно говоришь, — поправил Маттас. — Она не может отказаться от тебя, как и ты от нее. Жизнь ведь едина. Болеют только органеллы…

— Учены изменил тему. — Почему ты решил, что потерял свою, мм-м… жену? По-моему, она просто утомилась от здешних условий и ожидает тебя в Турневе, — Сколько ей придется ждать? Сколько она сможет ждать? Будет ли ждать?

Мы уже разошлись достаточно далеко. — С горьким негодованием Джовейн погрозил кулаком безграничности над головой. — И я могу представить, как затрепещет ее романтическое сердечко, когда она узнает, что ее золотой мальчик Иерн жив и кружит вокруг планеты, и аллилуйя раздается от края до края вырвавшегося на свободу Домена! А я стою здесь — заброшенный, лишейный всего, пленник в своей твердыне.

Тон Маттаса сделался резким:

— Саможалость тебе не идет. Стань вновь мужчиной, ты всегда был им.

Джовейн ударил кулаком в ладонь.

— Я, я… прости. Катастрофа в Мерике, это безумство, да еще падение собственной власти… — Он обратил глаза свои к Гее, стараясь успокоиться. — Я просто потрясен твоим спокойствием. Я-то-полагал, что хоть ты, адепт геанства, будешь уязвлен. Какая победа для всей этой орды бесчинствующих технопоклонников!

В ответе Маттаса звучала еще большая резкость:

— Я не согласен с тобой.

— Почему?

— Гея победит. Вот о чем я. Реви Сирайо ищет тебя. Он требует срочно созвать совещание высших чинов. Я догадался, что ты можешь быть здесь.

Возможно, тебе требуется психологическая поддержка, чтобы встретиться с ним?

— Что? — Джовейн выпрямился. — Спасибо. Я вполне владею собой. И лучше не откладывать. — После испытанного бессилия возможность действовать вливала в него энергию, словно кровь в жилы раненого солдата.

Они оба торопливо направились прочь от зелени и цветов, пытаясь не замечать, как побурела и пожухла помертвевшая листва. Членам нового экипажа, кому было поручено ухаживать за садом, не хватало времени, опыта и преданности прежних его хранителей. Сам воздух потерял прежнее благоухание.

Верхние уровни пустовали, в лабиринте гулких коридоров и заброшенных комнат лишь изредка попадался техник или кто-нибудь из терранских гвардейцев. Последние коротко салютовали. Гражданские редко следовали их примеру; среди них было мало франсеев, Скайгольмом теперь управляли в основном эспейньянцы и маураи. Джовейн часто гадал, можно ли было в действительности отыскать среди них штатского. Глав обоих контингентов, Диаса Гарсайя и Реви Сирайо, штатскими считать было трудно — они представляли разведывательные службы армии Женерала и флота Ее Величества.

Но он-то рассчитывал получить от них войско, послушное лишь ему самому. А вместо этого… да, он победил военным путем, но трудно было сказать, дает ли эта военная сила ему реальную власть.

Добравшись до своего кабинета, он послал за иноземцами и уселся под портретом Чарльза и Турской Декларацией. Стеклянная крышка стола холодила пальцы. Маттас опустился в кресло, прогнувшееся под тяжестью его туши.

— Мы должны мстить, — пробурчал он, наливаясь кровью. — Прижечь язву, если ты хочешь выжечь рак из плоти Геи, не позволяя ему распространяться.

— Но что мы можем сделать? — тусклым голосом ответил Джовейн. — Некогда Домен мог отправить помощь монгам, но что мы можем сделать теперь?

Словно бы по сигналу вошел Эшкрофт Лоренс Мейн — прямой, в зеленом мундире, осунувшееся лицо невероятно напоминало Джовейну Фейлис — любимую сестру Лоренса. Став по стойке смирно, он сказал: