Миры Пола Андерсона. Том 3

Что, если переждать на нижнем ярусе? Во всяком случае интересно увидеть, как устроен этот ярус Геи, живущей в небе. Фейлис взялась за поручень и спустилась.

Сперва она смогла различить только неясное переплетение трубопроводов, емкостей, пультов приборов, опорных конструкций. Ветерок вентилятора дул в лицо, жалил кожу едкими химикатами. Она осмелилась пройтись по коридору, глянула вверх и увидела корни. Весь потолок был заткан корнями.

Были здесь длинные, толстые, кривые — словно руки, пораженные артритом, но заканчивались они щупальцами, которые шевелил ветерок, они тянулись к ней, словно хотели схватить. Но больше было коротких, тонких, трупно-белого цвета… они извивались, извивались и извивались. Кошмар этот уходил за пределы ее зрения.

Тоненький голосок, плача, напоминал ей — это всего лишь аэропонная плантация, ничего другого и не следовало ожидать. Но визг, исходивший из собственного рта, заглушил этот внутренний голос Фейлис повернулась и побежала… так медленно-медленно; и эти щупальца ловили ее за лодыжки и цеплялись за волосы. Они хотели схватить ее и похоронить в этой могиле навечно.

Она ввалилась в апартаменты. Джовейн отложил в сторону книги и забыл про свою музыку. Он заторопился ей навстречу.

— Дорогая, что случилось, что с тобой?

— Я не хочу здесь больше… — выкрикнула она чуть не плача. — Я должна… Завтра… Не позже. Прошу тебя, не задерживай меня.

3

Редкие выходы наверх были недолгими. Маурайских бомбардировщиков особо не опасались, их следовало ждать в ясные дни, не частые зимой. Гости эти все свое внимание уделяли тем местам, где человек оставил следы своей работы. Пусть разрушают дома, пусть сыплют бомбы. Разворотили кратерами всю дорогу, рытвины теснились друг к другу. Один экипаж по ошибке сбросил свой груз на пусковую шахту. Сталь и бетон уцелели, маскировочный слой грунта, взлетев, осел на удерживающей его решетке.

Внизу людей приковала работа. Не один Эйгар Дренг — собственная воля подгоняла их, словно рабов. Больше никто не пользовался выходными днями, обычно от работы отрывались, чтобы только поесть и выспаться.

И все же небольшой отдых нужен был — в особенности занятым трудной умственной работой, чтобы мозги не превратились в овсянку. В один такой вечер Плик зашел к Иерну и Ронике. Он уже не выступал в «Каблуке», поскольку посетителей там почти не осталось.

Он принес с собой бутылку. Иерн ухватился за нее.

— Эй, а ты, гляжу, не весел, — сказал Плик и добавил, обращаясь к женщине: — Да и тебе не радостно, мой ангел. Почему же?

— Новости, — отрезал Иерн. Он плеснул виски в бокалы. — Или точнее — отсутствие их. Ты знаешь, что прежде Судного Дня существовала служба новостей? Оставаясь дома, ты мог узнать, что происходит по всей планете. А мы вынуждены довольствоваться крохами и случайной почтой.

Плик положил руку на его плечо и с сочувствием произнес:

— Да, поговаривают, что Домен охвачен хаосом. Должно быть, тебе больно слышать об этом.

— И монги уже идут!

— Э? Все это мы уже слышали много дней назад. Ты, конечно, помнишь, что Дренг уверял, будто в горах наши люди могут легко перерезать растянутые коммуникации и надолго задержать наступление.

Иерн вынул из папки сложенные листы бумаги и бросил их на стул.

— Прочти, письмо пришло сегодня с военным курьером; уж и не знаю, каким образом оно попало к нему.

Плик развалился во всю длину, едва умещаясь на двух стульях из четырех, которыми располагала комната. Помимо них в ней поместились только двухспальная кровать, небольшой стол и шкаф для одежды. Бездетным парам большего и не требовалось. Роника навела в ней уют, бросив на пол оленью шкуру, украсила картой Ляски стены, смастерила для ружей подставку из твердого дерева и связала узлом яркие тканевые полоски, порхавшие в дуновении вентилятора. Ее старый кот Кисафер дремал, свернувшись клубочком на покрывале.

Плик прочел письмо, потом перечитал его, положил листок и потянулся к бокалу.

— Трогательное напоминание о милой и даже таинственной крохотной леди, — улыбнулся он.

— Ты что, не понимаешь? — охнул Иерн. — Она вступила в армию, ее же могут убить, может случиться все что угодно…

Сидевшая Роника повернулась лицом к мужу.

— Так, значит, она действительно волнует тебя, — пробормотала она. — Ты мог бы помешать ей, но не сумел…

— А тебя разве она не волнует? — ответил Иерн. — У тебя нет причин для ревности: мы с Ганной подружились в Дулу. Тебя тогда не было рядом, а я нуждался в друге. Вот и все.

Роника усмехнулась:

— Хотелось бы не поверить тебе, жеребчик, но тем не менее ты говоришь правду. Ну хорошо, сам подумай. Какое-то время она будет пребывать в известной безопасности. Не на передовой же она окажется? У нас на востоке так мало опорных точек, оборонять их особо некому; поскольку все, кто мог, ушли на запад, к Ориону. Думаю, монгам не грозит ничего опаснее лавины и снегопадов.

— Но потом их встретят огнем норрмены, — возразил Плик.