Миры Пола Андерсона. Том 4

Они узнавали приезжего — весть о нем действительно разлетелась по округе. Никто не толпился вокруг; с Дэвисоном здоровались мимоходом, а Странник лишь ощущал на себе взгляды и слышал за спиной ропот голосов. Нет, атмосфера вовсе не враждебна. Лишь меньшинство ставит ему в упрек его почти бессмысленную привилегию. Большинство людей с нетерпением ждут знакомства, просто они слишком вежливы, чтобы тотчас же представиться. (А может, раз у них такой тесный круг, заранее договорились, что не станут навязываться?) При виде Странника подростки мгновенно избавлялись от одолевающей их мрачности.

Это сперва показалось ему необычным, а потом — тревожным признаком, и он пригляделся попристальнее. Зрелых людей здесь можно было перечесть по пальцам. Закрытые ставни и заброшенные дворы говорили, что многие дома пустуют.

— Ну, лучше вам для начала отдохнуть и развеяться, — посоветовал Дэвисон. — Поглядите округу, познакомьтесь с яко. Они в полном порядке, мы отгородили их будь здоров! Как насчет завтра отобедать у меня в гостях? Жене не терпится с вами познакомиться, у ребятишек глазенки так и горят. Пригласим еще две-три супружеские пары, — по-моему, они вам понравятся.

— Вы чрезвычайно любезны.

— Да мне это только в радость, и Марте, и… — Впереди показалась гостиница. Судя по виду, она несколько раз хаотично перестраивалась. Древняя веранда была обращена в сторону моря. — Послушайте, мы не только хотим услышать ваши рассказы. Мы хотим расспросить вас… о подробностях такого рода, что из базы данных не извлечешь, и каких мы сами не разглядим, если отправимся в большой мир, потому что не знаем, что высматривать.

Странник ощутил, как внутри у него все леденеет.

— То есть вы хотите, чтобы я объяснил, каково мне там жить — человеку, выросшему при ином укладе жизни?

— Да, вот именно, будьте так добры. Я понимаю, что прошу не по чину, но…

— Попытаюсь.

Ты всерьез подумываешь о том, чтобы перебраться отсюда, Чарли, про себя добавил Странник, подумываешь об отречении от такого существования, от местных убеждений и смысла жизни.

Я знал, что этот анклав распадается, что здешние дети уезжают, как только достигают совершеннолетия, что добровольных поселенцев уже не сыщешь днем с огнем. Я знал, что эта община обречена, как в свое время шейкеры[55]. Но вы, люди зрелые, тоже уезжаете, да так тихо, что, разузнавая о вас, я даже не слыхал об этом. Я надеялся обрести покой на один-два века, покой и чувство родины. Оставь надежду, Странник…

Гости отеля толпились на крыльце, указывая в море пальцами и оживленно щебеча. Странник остановился и обернулся. Мимо устья залива, едва различимые сквозь туман, проплывали три гигантских силуэта.

— Киты, — пояснил Дэвисон. — Прекрасно плодятся. С каждым годом их все больше.

— Знаю, — кивнул Странник. — Это настоящие киты. Я помню, как их объявили вымершими.

Я тогда, помнится, плакал. Их воссоздали в лабораториях и вернули на лоно природы, а она приняла их обратно. Этот край лишь зовется диким. Это контрольный заповедник, стандарт сравнения для Экологического сервиса. Нигде на Земле не осталось настоящей дикой природы — разве что в человеческом сердце, но разум простер свое влияние и на сердечную сферу…

Мне не следовало сюда приезжать. Теперь придется задержаться здесь на недельку, из вежливости, да еще ради этого человека и его родни; но я должен был догадаться заранее, что приезжать не стоит. Печальное открытие — но надо быть сильнее и не расстраиваться по этому поводу так откровенно…

5

Наедине со звездами Юкико никогда не чувствовала себя одиноко.

Зато отсутствие других людей ей было вполне по нраву. Власти — а главное, просто люди — очень милостивы к Реликтам. Она частенько думала, что милосердие стало самой распространенной, самой главной добродетелью человечества, а оно ведет к бескорыстной доброте. Свободное пространство — единственное, в чем ощущается острая нехватка; и все-таки, когда она изложила свое желание, этот атолл отдали ей. Как он ни миниатюрен, это поистине королевский дар.

Но все же звезды оставались недоступны настоящему наблюдению. Несколько светил бледно проступали после сумерек — Сириус, Канопус, альфа Центавра, порой и другие, в компании с Венерой, Марсом, Юпитером и Сатурном. Но очертания созвездий терялись в перламутровом сиянии, так что Юкико редко бывала уверена в том, что именно наблюдает. По небосводу мерцающими искрами проносились спутники. Смутно сияла Луна, на темной ее стороне можно было разглядеть огоньки технокомплексов и Тройного города. Мелькнул аэрокар, будто окруженный роем светлячков. Изредка пролетал космический корабль, рассекая небосвод величественным метеором, и гром прокатывался от горизонта до горизонта; но такое случалось редко, ведь большинство внеземных работ проводились под надзором роботов.