Миры Пола Андерсона. Том 4

— Я найду тебе воду, если ты последуешь за мной. Но что будет с этими мертвецами?

— Что я тебе, ворон, чтобы возиться с ними? — Старкад пожал плечами. — Оставим их муравьям.

На мертвечину уже слетелись мухи, жужжали над ослепшими глазами, облепили языки и кровавые раны. Гесту такое зрелище было давно не внове, и все-таки каждый раз он с облегчением оставлял покойников за спиной, стараясь не думать об осиротевших детях, вдовах и матерях. Жизни, с какими он соприкасался, скоротечны так или иначе, а затем, спустя еще более короткий срок, ушедшие обречены на забвение — для всех, кроме него. Он подобрал свое копье и первым пошел назад по тропинке. Спросил, не оборачиваясь:

— Теперь что? Вернешься в Данию?

— Наверно, нет, — прогрохотал Старкад позади. — Уж Сигурд позаботится, чтобы следующий датский король был его ставленником, а вассалы чтобы враждовали друг с другом.

— Для того, кто умеет сражаться, дело найдется.

— Не по душе мне видеть, как рушится королевство, что строил Фродхи, а Харальд Боевой Зуб воссоздал.

— Да, — вздохнул Гест, — из того, что я слышал, следует, что нечто великое скончалось при Бравеллире. Что же ты намерен делать?

— Возьму корабли, какими владею, наберу моряков и пойду по пути викингов на восток, в Вендланд и Гардхарики[21]. Что у тебя там поверх мешка — арфа?

— Точно. Я не чураюсь самых разных занятий, но главным образом я скальд.

— Тогда ступай со мной. Когда достигнем поместий моего повелителя, сложи сагу о том, что я свершил сегодня. Я вознагражу тебя не скупясь.

— Мы еще поговорим об этом.

Они продолжали шагать молча, пока Гест не уловил приметы, какие искал, и не свернул на боковую тропку. Она вывела их на поляну, усыпанную клевером. Посреди поляны бил родник, от него в траве бежал ручеек и пропадал под деревьями. Деревья стояли вокруг стеной, понизу уже тонули во мраке, только самые верхушки еще зеленели-золотились в последних солнечных лучах. Небо на востоке приобрело фиолетовый отлив. Пролетела стая грачей, спешащих домой.

Старкад упал на живот и принялся пить, мощно чавкая. А когда в конце концов поднял бороду, с которой капала вода, то увидел Геста за работой. Тот уже успел скинуть плащ, открыть мешок и разложить свое имущество, а теперь собирал вокруг поляны сушняк и хворост.

— Что ты делаешь? — спросил Старкад.

— Готовлюсь к ночлегу.

— Неужто поблизости никто не живет? Меня устроил бы даже шалаш свинопаса…

— Не ведаю, кто тут живет, и темень накроет нас раньше, чем мы что-то найдем. И не лучше ли здесь, чем на грязном полу, вдыхая дым и вонь?

— Что ж, спать под звездами мне случалось и ранее, и не раз. И на голодный желудок тоже. Гляжу, у тебя есть кое-какая пища. Ты поделишься ею со мной?

— А ты не намерен попросту отнять ее? — ответил Гест, смерив великана пристальным взглядом.

— Нет-нет, — засмеялся Старкад, — ты же не враг и уже не совсем незнакомец. И не женщина. Увы…

Гест улыбнулся в ответ.

— Мы поделим все, что есть, пополам, хотя боюсь, что для человека твоего роста этого маловато. Я поставлю силки. Если повезет, то к утру наловим мышей-полевок, а может, попадется белка или еж. — Он помолчал. — Ты не откажешься мне помочь? Я покажу тебе, что делать и как, и к приходу ночи мы устроимся вполне уютно.

Старкад поднялся на ноги.

— Что ж я, по-твоему, нахлебник? Конечно, помогу. А ты сам из финнов или жил среди финнов, что владеешь уловками лесовика?

— Нет, я родился в Дании, как и ты. Родился давным-давно и усвоил охотничьи навыки с детства.

Выяснилось — и Гест не особо этому удивился, — что распоряжаться Старкадом непросто, надо подбирать слова с осторожностью. Иначе легко нарваться на новую вспышку кичливости. Однажды великан полыхнул: «Что я тебе, раб?» — и чуть не вытащил меч. Правда, остыл, вложил меч обратно в ножны и сделал то, о чем его просили, — но на лице его было написано отвращение.

Дневной свет таял, на небе одна за другой загорались звезды. Но к той минуте, когда поляна утонула в сумерках, укрытие на ночь было готово. Навес из валежника обещал защиту от росы, тумана, а ежели случится дождь, то и от дождя. Под навесом земля была устлана ветками и папоротником, а у входа уложен дерн с тем расчетом, чтобы тепло от умело разложенного костра не рассеивалось, а шло внутрь. Кроме орехов и ягод, Гест набрал сосновых шишек, нашел трав и коренья и искусно поджарил все это в дополнение к хлебу с сыром. Отойти ко сну предстояло относительно сытыми.

Гест присел у костра, обстругивая ножом палочки взамен вертелов. Костер был скромнее, чем разжег бы воин в походе, — слегка постреливающий, источающий дымок с вкусным смолистым запахом. Старкаду пришлось тоже подсесть поближе — тогда предосенней прохладе было не подобраться. Пламя бросало желто-красные блики на щеки Геста, отражалось в его глазах, играло тенями в седоватой бороде.

— Ловко ты управляешься, — заметил великан. — Мы действительно могли бы путешествовать вместе.

— Мы это еще обсудим, — опять пообещал Гест.

— Что тут обсуждать? Ты же сам сказал, что искал меня.