Миры Пола Андерсона. Том 7

Еще вчера они посчитали бы этот маневр невозможным, и он действительно мог оказаться таким. Ракеты создаются для свободного пространства, и этот огромный кит был рожден для плавания в потоках гравитационных сил. Он не мог парить в воздухе, как птица или самолет. Проще рыбу заставить гулять по суше. Попытка горизонтального полета в атмосфере граничила с безумием. Чуть ниже наклон, и ракета врежется в пустыню, от которой ее отделяла одна-единственная миля; маленькая трещина по шву, и корабль скроет облако выходящего кислорода, а команда задохнется, не сходя со своих мест; любой встречный ветер или буря, и он разлетится на куски, которые можно будет собирать по всему полушарию. Но они пошли на этот риск. Они не стали подниматься в открытый космос, а затем, меняя орбиту, опускаться в лагерь врага. Это заняло бы слишком много времени. К тому же такой прыжок не гарантировал точности. Они решили сделать невозможное… или разбиться о поверхность Марса.

Но и среди рыб есть такие, которые могут ползать по земле.

Колли украдкой осмотрелся вокруг. Пилоты перестали быть людьми, они превратились в механизмы корабля. Гэммони стал балансом, Аракелян — скоростью, тонкие пальцы Фейнберга удерживали вздрагивающий корабль на грани падения. (Еще чуть-чуть, но не больше, иначе судно качнется вниз и воткнется носом в красный песок… Теперь эту кнопочку! Тихо, крошка, спокойно, спокойно, еще легче…)

Вэйн расслабленно откинулся на спинку кресла. В его глазах светился мир и покой. Он наслаждался точностью и красотой этой сложной взаимосвязи сил и масс. Именно так он представлял себе простые реалии жизни и смерти. Собака жалась к нему. Угрюмая злоба пса сменилась нежным доверием.

Эта победа будет чем-то новым в истории, подумал Колли. Конечно, их отчаянный полет войдет в нее отдельным эпизодом, но она не будет выкована на крови, железе и коварстве. Ее основой станут терпение, знание и мечта, упорная работа и светлая вера в жизнь. В конце концов, они сражались не с Сибирью. Перед ними стояла Вселенная, которая никогда не предназначалась для людей. И только объединив усилия и осознав своего главного врага, человечество могло отвоевать себе место под солнцем.

Вокруг него бушевал неистовый грохот. Колли взглянул на капитана и увидел его довольную улыбку. Вэйн показал на несколько маленьких точек, которые появились на экране радара. С его губ сорвались слова:

— Отряд сибиряков.

Да, скорее всего это они — люди полковника Белинского, тянувшие через пески свое нелепое оружие. И сейчас, раскрыв рты от изумления, они смотрели вверх на пролетавшую ракету, которую им полагалось уничтожить. Чуть позже, с руганью и тревогой, они развернут колеса и начнут надрывный путь назад, в их обреченный лагерь. Но когда они придут туда, дело будет сделано и исход битвы определен.

Стараясь отделаться от липкого страха, Колли взглянул на небо. Над головой простиралась полуночная синева — цвет безмятежности и далекой красоты. По правде говоря, Марс не такой уж и плохой мир. Если бы Луис согласилась стать его женой, они могли бы вернуться сюда. Они бы вместе создавали колонию, растили детей и любили друг друга. Человек счастлив только тогда, когда у него есть великая цель и его труд кому-то нужен.

Внезапно корабль накренился слишком сильно и заскользил навстречу пустыне. Колли ударился головой о стену и вцепился в подлокотники кресла. Он понял, что это конец, и горло сжалось от спазма отчаяния. Но ракета выровнялась и, взревев, помчалась по куполу небес.

А потом, потом, потом, разбрызгивая струи огня, они начали спускаться вниз. Наступил решающий момент.

Пыль осела. Сначала проявились очертания высоких сибирских кораблей, затем Колли увидел знакомые холмы и до смешного маленькие контуры машин и механизмов. Да, враг такого от них не ожидал. Они нагрянули как гром с ясного неба, и сибиряки не успели взлететь. На разогрев двигателей требовалось время, а его у противника не оказалось. Они застали врага врасплох, а значит, битва уже наполовину выиграна — если только сибиряки не придержали в резерве какого-то неизвестного оружия.

Реактор умолк, корабль вздрогнул и прочно встал на опоры. Гэммони и Аракелян откинулись на спинки кресел. Их руки подрагивали от напряжения, по щекам и шеям катились капельки пота. Посадка была завершена.

В лагере все замерло. Перед ними, поблескивая в солнечном свете, стояли два корабля, а вокруг раскинулась пустая безлюдная долина. Вэйн расстегнул ремни и подошел к радиопередатчику. Переключив настройку на волну международной связи, он поднес микрофон к губам и спокойно произнес:

— Капитан Вэйн вызывает на связь полковника Белинского. Капитан Вэйн из Союза Северной Америки вызывает сибирскую экспедицию. Смелее, смелее, Сибирь!

Колли встряхнул головой. Шум двигателя оглушил его. В ушах все еще звенели отголоски рева мощных дюз. Он освободился от ремней и, поднявшись с кресла, почувствовал бесконтрольную дрожь. Как странно, что Вэйн так спокоен.

Приемник гудел и трещал. И вдруг на фоне завывавших помех раздался резкий бесстрастный голос:

— Белинский слушает.