Миры Роберта Хайнлайна. Книга 21

Другой был на миссурийской стороне, примерно на полдороге между старым домом и Юго-Западной средней школой, чуть в стороне от Линдон-роуд.

Не такой новый, как первый. Судя по его архитектуре и моим воспоминаниям, его построили где-то около сорокового года.

— Джордж, это ведь николсовская застройка.

— Николс строит отличные дома. Этот достался мне от одного нашего сотрудника — он вынужден был срочно продать дом после трагического случая, когда погибли его жена и двое детей. Когда он вышел из больницы, мы отправили его в Таксой долечиваться, а потом устроили на работу в Парадайз, на АЭС. Полная смена обстановки — мой компаньон рассудил, что только так можно реабилитировать хорошего человека, у которого вся жизнь пошла насмарку. Делос — мистер Гарриман — заботится о своих людях. Зайдем?

Дом был приятный, в красивом месте, с огороженным задним двором и полностью обставленный.

— Он попросил, чтобы ему переслали только книги и его одежду, сказал Джордж. — Одежду и все личные вещи его жены и детей отдали в Армию Спасения. Все остальное — постельное белье, одеяла, ковры, полотенца, занавески — прошло через химчистку, а матрасы через стерилизацию. Дом продается с мебелью или без мебели, как угодно, и сдается на тех же условиях.

Наверху была большая спальня и две поменьше, каждая с ванной. Большая выходила на запад, и при ней был «закатный» балкон, как в нашей квартире на Вудлоун в Чикаго, в сороковом. Внизу имелась и гостиная, и общая комната, что мне представляется очень желательным для любой семьи, где есть дети. Ребятам нужно место, где они могут устраивать кавардак, не беспокоя гостей, которые приходят к маме на чай.

Напротив кухни имелась комната для прислуги со своей ванной. Кухня была оснащена посудомойкой «Дженерал Электрик» и электронной плитой Рейзиона, такой же, как у меня, — оборудование и там и тут было новое, не в пример самому дому. Мне бросилось в глаза обилие встроенных книжных шкафов — кажется, они появились уже потом, в дополнение к двум маленьким по обе стороны камина в общей комнате. В большинстве домов и таких не было — люди больше не читали книг. (К концу века следовало бы скорее сказать «люди больше не умели читать». Изучая историю своей родной планеты и своего столетия в разных параллелях времени, я узнала, что упадок и разрушение, наступавшие во всех параллелях, объединяла одна общая черта: безграмотность.

В трех параллелях этому скандальному явлению сопутствовала наркомания, уличная преступность, коррупцияирасточительность правительства. В моей параллели неисчислимые психопатические поветрия перешли в религиозную истерию; в седьмой параллели велись бесконечные войны; три параллели объединяло крушение семьи и брака, но в каждой параллели неизменно присутствовала общая безграмотность, причем разгадайте-ка загадку — на обучение одного студента затрачивалось больше средств, чем когда-либо ранее. Никогда еще не затрачивали так много, чтобы достичь столь малого. К 1980 году и сами учителя стали полуграмотными.) В доме были — mirabile visu! <о чудо! (лат.)> — две водогрейные колонки, одна наверху, другая внизу — для кухни, прачечной и ванной для прислуги. Я открыла кран и с изумлением убедилась, что вода горячая.

Джордж сказал:

— Когда ты вчера позвонила, я велел смотрителю подключить все оборудование и проветрить дом. Можете ночевать тут хоть сегодня, если хотите.

— Посмотрим. Я заглянула еще в подвал, и мы уехали. Джордж Стронг угостил нас прекрасным ленчем в «Фиеста патио» на Плазе, и по моей просьбе завез к доктору Рамси. Я поговорила с Джимом Рамси наедине и сказала, о чем именно мне желательно узнать — с ним, я, слава Богу, могу быть откровенна, он в курсе говардовских проблем.

— Не говори ей, беременна она или нет — скажи мне. Она крепкий орешек, мне с ней понадобятся козыри. Хочешь знать ее подлинный возраст?

— Ты забыла, что я его знаю. Но постараюсь, чтобы это не повлияло на мое суждение.

— Джим, ты мое утешение. — Я поцеловала его, вышла и сказала ребятам:

— Сидите смирно и ждите. Ему нужно принять нескольких пациентов до вас.

Дорогу домой найдете сами.

— Разве ты нас не подождешь? — удивилась Присцилла. — Я думала, мы поедем по магазинам.

— Нет, мы уже вышли из графика. Может, съездим на Плазу после обеда Сирс, кажется, открыт допоздна.

— Си-и-рс…

— Ты что-то имеешь против Сирса?

— Тетя Мериэн у Сирса никогда не покупает.

— Скажите пожалуйста. Ну, я жду вас дома. Дойдите пешком или сядьте на автобус.

— Минутку! А ты сказала доктору, чтобы он не ковырялся у меня внутри?

— Наоборот — сказала, если ты будешь пищать или откажешься что-то делать, пусть позвонит мне.

— Я думала, мы поедем за покупками, — надулась Присцилла, — а потом вернемся и решим, который дом брать.

— Это я решу прямо сейчас, пока вы у доктора.

— А у нас что, нет права голоса?

— По-твоему, это надо решать голосованием? Хорошо, проголосуем по правилам Гондоской республики. За каждый доллар, вложенный в дело, заинтересованная сторона получает один голос. Сколько голосов желаете купить?

— По-моему, это низко с твоей стороны.