Миры Роберта Хайнлайна. Книга 21

— Нет, зато самое безопасное. Все шишки будут именно там. Губернатор.

Президент, если явится. Послы.

— У меня это заранее вызывает клаустрофобию. Джордж, самые безопасные места меня как-то никогда не привлекали, а те немногие шишки, с которыми я знакома, похожи на марионеток, управляемых секретарями по связям с общественностью. А где будешь ты?

— Не знаю пока. Там, где сочтет нужным Делос.

— Я так и подумала. Ты будешь слишком занят, чтобы возиться со мной.

— Я был бы счастлив, дорогая леди. Но…

— …можешь понадобиться в другом месте. Откуда лучше всего видно?

Откуда смотрел бы ты, если бы не был занят?

— Ты уже была в Бродмурском зоопарке?

— Нет, только собиралась — после старта.

— Морин, около зоопарка есть автостоянка. С нее открывается вид на весь восточный горизонт, и это место тысячи на полторы футов выше, чем Петерсоновский ракетодром. Мистер Монтгомери договорился с отелем — там поставят складные стулья, будет радиоточка, телевизоры, кофе. Оттуда бы я и смотрел, будь у меня возможность.

— Тогда и я буду смотреть оттуда.

В тот же день в вестибюле «Бродмура» я встретила Вудро.

— Привет, мам! Меня запрягли в работу.

— Как это они ухитрились?

— Я недостаточно внимательно прочел свой контракт. Там, оказывается написано «общественно-просветительские беседы на тему полета на Луну». Вот я и разъясняю массам, как устроен корабль, как он полетит и где на Луне лежат алмазы.

— А они лежат?

— После узнаешь. Иди-ка сюда на минутку. — Он увел меня из людного вестибюля в коридор рядом с парикмахерской. — Мам, если у тебя есть такое желание, то думаю, у меня здесь достаточно веса, чтобы провести тебя в бункер смотреть запуск.

— А что, оттуда лучше всего видно?

— Да нет, пожалуй, хуже всего. И жара там будет, точно в постели новобрачных летом, потому что кондиционирование не на высоте. Но это самое безопасное место, и там будут все сливки. Государственные мужи. Партийные боссы. Главари мафии.

— Вудро, ты мне скажи — где не безопаснее всего, а лучше всего видно?

— Я бы поехал на гору Чейенн. Там рядом с зоопарком большая автостоянка. Идем обратно в вестибюль — я тебе кое-что покажу. — И Вудро показал мне на гигантском, четырех футов в диаметре, глобусе, от которого у меня слюнки потекли, трассу полета «Пионера».

— Почему же он идет не сразу вверх?

— Нет возможности. Корабль летит на восток, используя вращение Земли, и при этом сбрасывает лишние ступени. Пятая, нижняя ступень, самая большая, упадет в Канзасе.

— А вдруг она рухнет на бегущую магистраль?

— Тогда я запишусь в Иностранный легион, следом за Бобом Костером и мистером Фергюсоном. Нет, мама, такого не случится. Мы находимся вот здесь, в пятидесяти милях южнее магистрали, а ступень упадет возле Додж-Сити, почти в ста милях южнее ее.

— А как же Додж-Сити?

— У пульта будет стоять человек, которого для того и наняли, чтобы он нажал на свою кнопку и отделил пятую ступень над незаселенной местностью.

А если он ошибется, его привяжут к дереву, и дикие собаки разорвут его на куски. Не волнуйся, мам. Четвертая ступень упадет в воду недалеко от побережья Южной Каролины. Третья — в Атлантический океан, в самом узком месте между Южной Америкой и Африкой. Вторая — тоже в Атлантику невдалеке от Кейптауна. Если она упадет слишком близко, нас обругают на африкаанс.

Ну а первая ступень — первая, если повезет, совершит посадку на Луне. А если Боб Костер ошибся, придется опять садиться за чертежную доску.

Ни для кого не новость, что «Пионер» стартовал по плану, и капитан Лесли Ле Круа совершил посадку на Луне и благополучно вернулся. Я наблюдала за стартом с вершины горы Чейенн, с площадки у зоопарка, откуда открывался такой широкий, великолепный вид на восток, что казалось: стань на цыпочки, и увидишь Канзас-Сити.

Я рада, что мне довелось увидеть, как стартует большая ракета теперь они уже не встречаются: не знаю ни одной планеты ни в одной из патрулируемых вселенных, где бы ими еще пользовались. Слишком они дороги, слишком неэкономичны, слишком опасны.

Но до чего величественны!

Когда я добралась до места, уже стемнело. На востоке всходила полная луна. «Пионер», как сказал кто-то, стоял в семи милях от нас, но был ясно виден — высокий, горделивый, омываемый светом прожекторов. Я взглянула на свой хронометр и навела бинокль на бункер. Над ним, точно в срок, вспыхнул белый огонь.

Потом вторая вспышка, распавшаяся на два огненных шара — красный и зеленый. Пять минут до старте.

Эти пять минут тянулись, будто целые полчаса. Я начала думать, что запуск не удался, и это причиняло мне невыносимую боль.

У основания корабля загорелось белое пламя, и он медленно, неохотно оторвался от земли… и пошел вверх, все быстрее и быстрее, и вся окрестность на мили вокруг вдруг озарилась ярким солнечным светом!