Миры Роберта Хайнлайна. Книга 4

«СЛУЖЕБНЫЕ ОБЯЗАННОСТИ — ИЗМЕНЕНИЕ — ОДИН СЛУГА, ПОЛ — МУЖСКОЙ (дикарь, обнаруженный и принятый в семью, известный под кличкой «Дьюк»). Описание… — Хью пропустил его, — …освобождается от своих обязанностей по Департаменту Истории и переводится на личную службу Их Милости. Приказ вступает в силу немедленно. Местопребывание и питание: прежнее, до дальнейших распоряжений…»

— Но я не видел этой бумаги!

— Это моя архивная копия. А тебе послан оригинал. — Мемток указал на левый нижний угол листка. — Вот подпись твоего заместителя в получении. Всегда приятно, когда подчиненные умеют читать и писать. Меньше беспорядка. Например, болвану Главному Хранителю Угодий можно вдалбливать что-либо до хрипоты, а потом старый козел будет утверждать, что слышал совсем не то. Даже хлыст улучшает его память всего на один день. Весьма прискорбно. Нельзя же, в самом деле, вечно наказывать одного из старых слуг. — Мемток вздохнул. — Я бы порекомендовал Их Милости сменить его, если бы помощник не был еще глупее.

— Мемток, я никогда не видел такой записки.

— Возможно. Но она была направлена к тебе в Департамент и твой заместитель расписался в получении. Поищи у себя в кабинете. Ручаюсь, что ты найдешь ее. Или ты хочешь, чтобы я пощекотал твоего помощника? Буду только рад.

— Нет, нет.

Мемток, скорее всего, был прав, и приказ, наверное, лежал у него на столе непрочитанным. Департамент Хью разросся — теперь в нем было две или три дюжины человек. Создавалось впечатление, что количество их растет с каждым днем. Большинство сотрудников были абсолютными бездарями. Они только отнимали у него драгоценное время. Хью уже давно распорядился, чтобы его не беспокоили по пустякам. Распоряжение это он отдал своему заместителю — честному, очень образованному клерку. Иначе Хью вообще бы не смог заниматься переводами. Здесь вступал в действие Закон Паркинсона. Клерк, выполняя его приказ, полностью взял на себя все бумажные дела. Примерно раз в неделю Хью быстро пробегал глазами поступившую за этот период корреспонденцию и отдавал ее заместителю, чтобы тот подшил ее в архив, сжег или поступил по своему разумению с этими бесполезными бумажками.

Возможно, приказ о переводе Дьюка валялся сейчас среди непрочитанных бумаг. Если бы только он наткнулся на него раньше… Слишком поздно, слишком поздно! Хью сгорбился в кресле и закрыл лицо руками. Слишком поздно! Ох, сынок мой, сынок!..

Мемток почти ласково коснулся его плеча.

— Кузен, ну возьми же себя в руки. Ведь твои привилегии не были ущемлены, правда? Сам видишь, что это так!

— Да, да. Я понимаю. — промямлил Хью, не отрывая рук от лица.

— Тогда отчего же ты так переживаешь?

— Он был… он мой… мой сын.

— Он? Что же ты ведешь себя так, словно он твой племянник? — Мемток воспользовался специфическим словом, обозначающим «старший сын старшей сестры», и был искренне озадачен странной реакцией дикаря. Он еще мог бы понять заботу матери о сыне — о старшем сыне, по крайней мере. Но отец? Дядя! Да у Мемтока — он был уверен в этом — тоже были сыновья среди слуг. Начальница прислуги называла его даже «Мемток — малый не промах». Но он не знал своих детей и даже представить себе не мог, чтобы их судьба его когда-нибудь заинтересовала. Или чтобы он проявил хоть какую-нибудь заботу о них.

— Потому что… — начал Хью. — А впрочем, ладно. Вы только исполнили свой долг. Все нормально.

— Но… ты все еще огорчен. Я, пожалуй, пошлю за бутылочкой Счастья. И на сей раз выпью с тобой.

— Нет, нет, благодарю вас.

— Ну, будет, будет! Тебе это необходимо. Счастье прекрасно тонизирует, а ты как раз скис. Им только не нужно злоупотреблять.

— Благодарю, Мемток, но я не хочу. Сейчас мне нужно быть особенно собранным. Я хочу повидать Их Милость. Прямо сейчас, если можно. Вы не дадите мне такую возможность?

— Не могу.

— Черт возьми, я же знаю, что можете! И знаю, что, если вы попросите, он примет меня.

— Кузен, но ведь я сказал «не могу», а не «не хочу». Их Милости здесь нет.

— О-о-о!

Хью попросил, чтобы ему разрешили повидаться с Джо, однако Главный Управляющий ответил, что молодой Избранный отбыл вместе с Лордом-Протектором. Мемток пообещал дать знать, как только кто-нибудь из них вернется.

Хью не стал обедать, ушел к себе и погрузился в горькое раздумье. Он не мог не мучить себя мыслью, что в случившемся отчасти была и его вина, — нет, не та, что он сразу же не читал всей входящей корреспонденции, поступавшей к нему в Департамент, — здесь имело место простое невезение. Даже если бы он проверял весь этот «мусор» каждое утро, он все равно мог опоздать, — ведь оба приказа, скорее всего, были отданы одновременно.