Миры Роджера Желязны. Том 25

Бросив случайный взгляд назад, я убедился в том, что за мной следуют три фигуры в темном. Я заметил их еще на дороге в гавань. Впрочем, это могло быть случайным совпадением. Не страдая манией преследования, я решил не обращать на них внимания: мало ли, людям просто по пути со мной. И верно, ничего не происходило. Незнакомцы держались поодаль, а когда я наконец обнаружил кабак «У Кровавого Билла» и вошел в него, они пересекли улицу и нырнули в маленькое бистро неподалеку» (из Хроник Мерлина).

Легко догадаться, что пивные и бары ближе к порту грязны и небезопасны. Здесь также подают самую вкусную рыбу в городе. Тут заключают сделки иного рода, чем на Большой площади, тут воры, бесчестные торговцы и падшие женщины подкарауливают каждого, кто осмелится сунуть нос в эту часть города.

«У Кровавого Билла» — самый популярный бар в районе; история его названия помогает лучше понять, что это за место. В свое время он назывался «У Кровавого Тома» и принадлежал человеку по имени Сэм. Когда Сэма закололи в драке из-за неоплаченного счета, бар перешел к его сыну, который заказал новую вывеску: «У Кровавого Сэма». Вскоре зарезали самого Билла, хотя в этот раз неизвестно из-за чего. Сейчас тут хозяйничает его двоюродный брат Энди, а бар называется «У Кровавого Билла». Закономерность прослеживается четко; интересно, как он назывался до того, как перейти к Тому?

«Мы вчетвером зашагали по направлению к Портовой. Стоявшие посреди улицы зеваки поспешно расходились. Там, сзади, мародеры уже, наверное, начали раздевать трупы.

Все рассыпается; не держит сердцевина… И все же это мой дом, черт возьми!»

Правда у Мерлина прекрасный слог?

Выше окрестностей порта Главная улица сворачивает на юго-восток, затем на восток, образуя границу города. Южнее жилые районы плавно переходят в лес. Однако, прежде чем начнется настоящая чащоба, появляются красивейшие здания столицы. Они построены недавно в результате недовольства аристократии вторжением торгового сословия в восточную часть города. Дворянские особняки по-прежнему стоят, но уже не господствуют безраздельно, их теснят добротные купеческие жилища. Знать, уставшая от многолетней битвы, сдалась и потянулась на юг. Многие, впрочем, остаются, не желая бросать дома, столетиями принадлежавшие их семьям.

К востоку от Главной, но близко к центру, проходит Храмовая улица. Когда-то здесь размещались основные храмы, потом ревнители духовной чистоты вытеснили их за город, и Храмовая улица превратилась в место развлечений, приют художников и умельцев. Здесь построен театр, который называется «Корона» из-за своей пятиугольной формы, повторяющей корону Амбера (и внешнюю стену замка). В последнее время его монополию подрывает довольно радикальная театральная труппа, называющая себя «актеры Единорога». В отличие от «Короны», у них есть выигрышные роли для женщин, а входные билеты в два раза дешевле. К тому же они стремятся к зрелищности, которую презирает «Корона». Естественно, я посчитала приличным взять новый театр под свое покровительство. Столь же естественно Бенедикт поддерживает старый.

Длинными летними днями Храмовая улица заполняется народом. Повсюду гости позируют уличным художникам, музыканты бредут по узкой мостовой, играя на лютнях, гитарах или распевая песни о море. Ремесленники протяжно зазывают покупателей, мимы развлекают публику в надежде кое-как прокормиться. Внезапно слышатся звуки рога, сзывающие зрителей на представление «Короны»; однако, чтобы попасть туда, приходится пройти мимо актеров Единорога с плакатами, которые приглашают посетить их новый театр. Здесь царят шум и толчея, зато всегда весело.