Миры Роджера Желязны. Том 6

— Значит, вы именно тот, за кого я вас принимала. Я не ошиблась. Послушайте, это очень важно. Возьмите меня с собой в ваше тайное убежище. Мне нужно вам сказать…

Слушать ее мне было некогда. Враг опять пронесся надо мной, перемахнул через проход и в прыжке выстрелил. Я почувствовал тупой удар под ребрами слева. Выстрелил в ответ и понял, что тоже попал.

Мелькнули белые бриджи и синий пиджак, взметнулись длинные каштановые патлы, блеснули синие зеркальные очки. Он, развернувшись в прыжке, приземлился на полусогнутых напротив меня, левую руку выбросил вверх, чтобы сохранить равновесие, а правую, с револьвером, вытянул в мою сторону. Оскалился в зловещей усмешке.

— Мистер Блэк, не надо!.. — закричала Гленда. Он выстрелил снова. Удар в плечо отбросил меня на стену.

Правая моя рука повисла безвольно. Я выронил пистолет. Впрочем, он был мне больше не нужен. Враг уже еле держался на ногах.

Значит, это был мистер Блэк. Тот самый, с которым я совсем недавно сидел за одним столиком в «Коктейль-холле». Он изменил цвет и длину волос, переоделся и нацепил очки, но линия подбородка та же, те же морщины…

Пока он целился, чтобы последним выстрелом меня добить, я поднял левую руку. Гленда снова закричала. Немеющими пальцами я сложил кукиш и показал его моему врагу.

Он выстрелил и опрокинулся на спину.

Пуля попала мне в живот. Падая, я все еще тянулся к нему… Потом чернильный мрак заволок мое сознание.

Гулкое эхо выстрела смолкло, я ощущал теперь только, как вибрирует пол от близости работающего агрегата, да еще во мраке вспыхивали и гасли слова: «Выдерни штекер номер семь!», и плачущий голос Гленды повторял: «Библиотека», квартира № 18237! Это очень важно! «Библиотека», квартира № 18237! Слышите?..»

Но я уже ничего не слышал.

Глава 4

Я вскочил и побежал дальше. Чистейшее безумие, но я ничего не мог с собой сделать. К счастью, никого вокруг не было. Впрочем, нет, впереди я заметил группу людей, и, надо сказать, меньше всего мне хотелось попасться им на глаза или хотя бы просто замедлить шаг.

Я еще раз посмотрел по сторонам, все-таки остановился и произвел несколько ритмичных вдохов и выдохов. Отдышался.

А потом то, что было Энгелем, начало овладевать мной все сильнее…

Невероятно. Кто бы мог подумать, что Энгель способен повести себя подобным образом? А с виду просто старенький кларнетист, тихий и безобидный. И лишь я-он-мызнали, какая мощь таится под его невзрачной внешностью. Именно благодаря Энгелю я становился другим, и процесс моего преображения уже невозможно было обратить вспять, я был теперь сильный, бодрый, живой как ртуть!..

Выходит, мы — крутые парни, круче, чем сами могли бы предположить. Это как с машиной, когда ее заводишь — она сначала фыркает и кашляет и только после начинает функционировать нормально.

Итак, в настоящий момент мы как никогда, были близки к победе, и я, Поль Кэрэб, являлся связным. И не следовало мне убегать, поступок, недостойный мужчины… Но вот получалось, что я не имел права действовать иначе. То есть я поступил правильно, сам того не подозревая.

Факт, конечно, позорный. Я, Поль Кэрэб, представитель младшего поколения опекунов Дома, ответственный за Первое крыло «Гостиной», тридцатипятилетний крепыш, только что удирал, охваченный страхом!

Впрочем, страх исчез, едва я почувствовал, что во мне оживает Энгель… а вот уже за ним и Ланж Младший!

Эти убийства, одно за другим, здорово меня напугали. При известии об очередном нападении мистера Блэка я всякий раз терял сознание, а когда оно ко мне возвращалось, проникался все большим ужасом. Я готов был обратиться в бегство в самом начале слияния, но вот ощутил в себе присутствие Энгеля и успокоился. Серафису и Дэвису слияние не помогло, они погибли, и я понимал, что, несмотря на любые меры предосторожности, тоже не защищен от нападения, каковое несомненно было лишь частью тщательно продуманного плана истребить нас всех до единого. Я не обладал проницательностью Ланжа Младшего или храбростью Энгеля, но верил, что эти насущные для выживания качества неминуемо во мне проявятся. Что касается страха… Именно пережитое мной чувство страха помогло спастись. Вдобавок я с ним уже справился.

Группа людей, которую я заметил ранее, оказалась похоронной процессией. За гробом шествовал священник, читая заупокойную молитву. С того места, где я стоял, было видно, как происходит прощание, но перегородки между секциями мешали рассмотреть дверь, в направлении которой двигалась процессия.

И вдруг мысль о том, что и мою жизнь в оболочке Поля Кэрэба тоже может оборвать пуля (ведь уже сколько членов нашей семьи убито, и вообще самый наш способ существования подвергается смертельной опасности), — мысль эта, как черная трепещущая птица, забилась в мозгу!..

Нет!

Я этого не допущу!