Миры Роджера Желязны. Том 8

Я приблизился к Вратам — к снам, преследующим Поля, которые до сих пор видел лишь мельком. Скользнув в них, оказался на мертвой земле и сразу столкнулся с вопящим существом, полумонстром-получеловеком с родимым пятном в форме дракона на правой руке.

— Брат мой, — обратился я к нему, — носи это аккуратно, бережно — недолго, пока не закончится обряд.

Но существо не могло или не хотело меня понять. Оно продолжало душераздирающе вопить и биться своим изуродованным телом. Я наслал на него глубокий сон, и создание забылось прямо там, в треугольнике серых выступающих камней. Мне хотелось помочь обоим — Полю и тому чудовищу, — хотя это совсем не приносило пользы лично мне. Я сам себя убедил, что в данный момент необходимо мое личное вмешательство — впервые — в дела других, для того чтобы обеспечить благополучный исход всему, в том числе и удовлетворению моих интеллектуальных потребностей.

Но даже тогда я уже начал задумываться.

Еще несколько мгновений я рассматривал эту зачарованную землю, затем развернулся и отправился обратно. Надо мной полыхали молнии и гремели раскаты грома. Я вернулся на исходную точку и тут же уловил мысли в голове Ларика. Это были мысли об Авинконете и тех, кому он служил.

Первый проблеск понимания происходящего озарил меня.

Насладившись удовлетворением от проделанной работы, я последовал за процессией до следующей станции и там увидел, как произошла трансформация с другой ногой Поля. Это еще больше взволновало меня. Его мозг, как и у остальных кандидатов, был во власти дурмана; это убедило меня в том, что он стал жертвой обмана. Хотя я мало знал, чтобы судить о людях, я подумал, что происходящее с ним совсем несправедливо и вовсе нечестно, особенно то, что делает Ларик.

Когда мы подошли к следующей станции, к уродству Поля добавилось кое-что еще — один из участников умер. Конечно, он ничего не значил для меня, но в этот самый момент вновь прозвучало слово «Фэни». Я оглядел остальных, ожидая их реакцию, но реакции не последовало. Конечно, мертвый человек мог отвлечь их от всего остального, хотя слово прозвучало довольно громко, а несколько мгновений спустя повторилось.

А затем еще раз.

Оно стало навязчивым в своих повторениях. Я сжался, затем расслабился и прислушался. Господи! Как глупо предполагать, что кто-то еще его может услышать, если оно адресовано только мне, мне одному! Где-то в глубине я сознавал, что понимаю это слово.

Мертвого положили в сторону, ритуал пошел своим чередом, Поль опять стал видоизменяться. И вдруг все это оказалось не столь уж важно. Изменения происходили со мной— естественно, не на том физическом уровне, что с Полем. Во мне быстро нарастали и крепли новые понятия — свободы воли и предопределенности. К несчастью, у меня не было времени предаваться размышлениям, мое внимание целиком поглотило само превращение: изменился мой разум. Я придерживался негласной, хорошо усвоенной позиции — не вмешиваться в дела других. И я не вмешивался, так долго, сколько себя помню.

Я вновь задумался над своей позицией и решил, что настало время исключений.

Мне не нравилось то, что происходило с Полем, но у меня не было достаточных опыта и знаний, чтобы пустить процесс в обратную сторону. Я должен что-то предпринять — вот только что? — для того, чтобы он обрел своей прежний нормальный вид, а там уж Поль расправится со своими врагами, как сочтет нужным.

Я думал об этом все время, пока мы шли к конечной станции. Голос, твердящий «Фэни», исчез. Я внимательно следил за Лариком в те моменты, когда он не руководил действом. Он внушал Полю мысли об Авинконете, где он станет пленником, как только кончится ночной ритуал.

Когда все покинули конечный пункт и вышли в огромную пещеру, Ларик на моих глазах обездвижил Поля, наслав на него паралич. Затем он стал выводить остальных. Мне казалось, что я мог бы снять чудовищную оболочку, удерживающую симпатичного мне юношу, но я колебался и не знал, что делать.

Я последовал за первым кандидатом, чтобы познакомиться с заключительной процедурой ритуала. Многих учеников на выходе из пещеры встречали наставники; поблизости я заметил и Маусглова. Конечно.

У меня уже созревал план, когда я вернулся в пещеру. Однако, увидев того волшебника, который ночью навещал Поля по пути на Белкен, я остановился и стал наблюдать.

От человека исходила небывалая сила. Он умело пользовался ей, чтобы повернуть процесс чудовищных метаморфоз, происходящих с Полем, вспять.

Вскоре Поль вернулся к своему прежнему виду, затем вновь замаскировался. Намерения волшебника, в сущности, никак не мешали моему плану, хотя Поль по-прежнему оставался в опасности.

Я вспомнил о теле Крендела, того огненно-рыжего человека, который недавно скончался. В данный момент никто им не интересовался; я проник в него и стал изучать, как оно работает. Я хотел, чтобы оно исполнило поручение: встретить и предупредить Маусглова, ожидавшего снаружи.

Глава 10