Миры Уильяма Тенна - Том 01

Дорога окончательно исчезла в зарослях кустарника и спутанных ветвях кривых деревьев. Он остановил машину, беспокойно оглянулся.

— Ты же не здесь живешь? Сюда как будто годами люди не забредали.

Его поразила окружающая дикость и заброшенность.

— Конечно, я здесь живу, мистер, — проговорил теплый голос прямо ему в ухо. — Я живу вон там, в том маленьком домике.

— Где? — Шеллингер протер стекло и изо всех сил напряг зрение. — Не вижу никакого дома. Где он?

— Там! — Девочка подняла пухлую ручку и помахала перед собой, показывая куда-то вперед. — Вон там.

— Что-то я не вижу... — Уголком глаза он заметил, что ее ладонь покрыта красивыми каштановыми волосами.

Однако странно.

Покрыта красивыми каштановыми волосами. Ее ладонь!

«А что же меня удивило в форме ее зубов?» — вспыхнуло у него в мозгу. Шеллингер собрался повернуться, чтобы еще раз взглянуть на ее зубы. Но не смог.

Потому что они впились ему в горло.

Семейный человек

Стюарт Рейли отыскал свое место в специальном стратоплане для пассажиров с сезонными билетами. Этим рейсом он каждый день возвращался из Центральной нью-йоркской торгово-промышленной зоны к себе в загородный дом в Северном Нью-Гемпшире. Ноги его буквально одеревенели, а глаза ничего не видели. Только по привычке — ведь Рейли многие годы проделывал одни и те же действия — он сел у окна, рядом с Эдом Грином. Опять-таки по привычке он тотчас же нажал кнопку в спинке переднего кресла и вперил взгляд в крошечный экран: шла вечерняя программа теленовостей, хотя ни одно из выпаливаемых скороговоркой сообщений не доходило до него.

Как сквозь сон, он услышал характерный для взлета свист, по привычке твердо уперся ногами в пол и привалился животом к предохранительному ремню. Однако он понял, что приближается ситуация, когда привычка не поможет, как не поможет ничто: с ним стряслась беда, самая страшная из всех бед, которые могут случиться с человеком в 2080 году нашей эры.

— Что, Стив, горячий денек выдался? — громко спросил его подвыпивший Эд Грин. — Ну и видик у тебя!

Рейли почувствовал, что его губы шевелятся, но лишь через некоторое время услышал звук собственного голоса.

— Да, — еле выговорил он, — у меня был горячий денек.

— А кто тебя просил лезть в «Минералы Солнечной системы»? — сразу завелся Эд. — Эти межпланетные корпорации все одинаковы: давай, давай и еще раз давай. Немедленно, сию минуту, сию секунду подготовь накладные: сейчас стартует товарный ракетоплан на Нептун, а другого не будет целых полгода, непременно продиктуй все письма на Меркурий... Что я, не знаю? Я пятнадцать лет назад работал на «Инопланетную формацию» и сыт по горло! Нет уж, лучше я буду торговать недвижимостью в Центральной нью-йоркской торгово-промышленной зоне. Спокойно. Надежно!

Рейли печально кивнул и потер лоб. Голова не болела, но пусть бы уж лучше болела. Все что угодно, только бы не думать.

— Конечно, здесь много не заработаешь, — громко продолжал Эд, переходя к другой стороне вопроса. — Состояния не наживешь, но и язвы тоже. Пусть я всю жизнь проторчу во второй группе, зато это будет долгая жизнь. В моей конторе работают не спеша и не слишком себя утруждают. Мы знаем, что старина Нью-Йорк стоит на своем месте много лет и еще будет стоять.

— Да, это верно, — согласился Рейли, по-прежнему глядя на экран застывшим взором. — Нью-Йорк еще долго будет стоять.

— Слушай, старик, чего ты ноешь? Ганимед пока не распался на атомы. Ничего с ним не случится!

К ним наклонился сидевший сзади Фрэнк Тайлер:

— Перекинемся в картишки, парни? Убьем полчасика.

Рейли никогда не любил карт, но признательность не

позволила ему отказаться. Фрэнк, его сослуживец по «Минералам», все время прислушивался к словам Грина, как и остальные в стратоплане, но он один понимал, какие мучения неумышленно причинял Стюарту этот агент по продаже недвижимости! Он чувствовал себя все более и более неловко и решил отвлечься от грустных мыслей во что бы то ни стало.

Фрэнк поступает благородно, подумал Рейли, когда они с Эдом повернулись на креслах лицом друг к другу. В конце концов, Рейли сделали управляющим Ганимедского отделения через голову Фрэнка; другой бы с удовольствием слушал, как Эд бьет по больному месту, но Фрэнк был не таков.

Началась обычная игра, как всегда, четыре партнера. Сидевший слева от Фрэнка Тайлера Брус Робертсон, художник,

иллюстрировавший книги, поднял с пола свой огромный портфель и положил на колени вместо стола. Фрэнк распечатал новую колоду, и каждый вытащил карту. Начинать выпало Эду Грину.

— Ставки как всегда? — спросил он, тасуя карты. — Десять, двадцать, тридцать?

Они кивнули, и Эд стал раздавать. Он буквально не закрывал рта.