Миры Урсулы Ле Гуин. Том 12

Изе пора было в доки, давно пора, но, вместо того чтобы двинуться от Центра здоровья прямо вниз, он направился к самой дальней лифтовой шахте, через весь Городской ландшафт. Ему нужно было побыть одному, подумать. Одну даже операцию Эстер тяжело было перенести, а еще эта массовая истерия, и если Шошана теперь бросит его… Изе мучительно, страстно хотелось побыть в одиночестве. Не сидеть с Эстер, не говорить с докторами, не спорить с Шошаной, не идти на заседание комитета, не выслушивать, как истерики пересказывают свои галлюцинации, — только побыть в одиночестве, перед терминалом ЭМ, ночью, в покое.

— Только глянь, — произнес высокий мужчина, Лакснесс из ЭВАК, остановившись рядом с Изей и вглядываясь во что-то. — Что будет дальше? Как по-твоему, Розе, что творится?

Изя проследил за направлением его взгляда. Мальчишка переходил коридор-улицу от одного кирпично-каменного фасада к другому.

— Мальчишка?

— Да, Господи, посмотри на них.

Ребенок уже ушел, а Лакснесс все смотрел, по временам сглатывая, точно его тошнило.

— Мортен, он ушел.

— Должно быть, это из районов голода, — отозвался Лакснесс, не меняясь в лице. — Знаешь, в первые пару раз я думал, что это голографические проекции. Решил, что это кто-то вытворяет, — знаешь, может, у связистов крыша поехала или еще что.

— Мы исследовали эту возможность, — заметил Изя.

— Ты на их руки глянь. Господи!

— Мортен, там никого нет.

Лакснесс глянул на него:

— Ты ослеп?

— Там никого нет.

Лакснесс смотрел на него, точно сам Изя был галлюцинацией.

— Теперь мне кажется, что это наша вина, — сказал он, переводя взгляд на то, что мерещилось ему посреди площади. — Но что нам делать? Не знаю.

Внезапно он шагнул вперед и замер с тем разочарованным выражением, которое Изя привык уже видеть на лицах тех, чьи галлюцинации рассеивались.

Изя прошел мимо. Он хотел сказать что-нибудь Лакснессу, но не мог придумать что.

Проходя по коридору, он ощутил странное чувство — точно он проталкивается через некую субстанцию или, может быть, толпу, неощутимую, не мешающую идти. Только множество не-прикосновений к рукам, к плечам, как тысячи электрических уколов, дыхание в лицо, неощутимое сопротивление. Изя добрел до лифтов и спустился в доки. Кабина была переполнена, но Изя ехал в ней один.

— Привет, Изя. Видел уже привидения? — весело приветствовал его Эл Бауэрман.

— Нет.

— Я тоже. Даже неловко. Вот распечатка по моторному отделению, с новыми данными.

— Морт Лакснесс только что бредил в Городском. Вот уж кого не назвал бы истериком.

— Изя, — укорила его Ларейн Гутьеррес, помощник механика, — при чем тут истерика? Эти люди здесь.

— Какие люди?

— С Земли.

— Мы все, сколько я помню, с Земли.

— Я о тех людях, которых все видят.

— Я не вижу. Эл не видит. Род не…

— Видел уже, — пробормотал Род Бонд. — Не знаю. Это бред какой-то, Изя, я знаю, но эта толпа, которая вчера заполонила коридор Пуэбло, — я знаю, через них можно пройти, но все их видят — они точно стирали белье и полоскали в реке. Вроде старой ленты по антропологии.

— Массовый психоз…

— …Ничего общего с этим не имеет, — отрезала Ларейн. В голосе ее прорезались визгливые нотки. «Она выходит из себя, — подумал Изя, — стоит с ней не согласиться». — Эти люди здесь, Изя. И с каждым днем их все больше.

— Итак, станция полна настоящих людей, сквозь которых можно пройти насквозь?

— Хороший способ избавиться от тесноты, — с застывшей улыбкой подтвердил Эл.

— И то, что видите вы, реально, даже если я этого не вижу?

— Не знаю я, что ты видишь, — огрызнулась Ларейн. — И не знаю, что тут настоящее. Я знаю, что они — здесь. Не знаю, кто они; может, это мы выясним. Те, кого я видела вчера, были из какого-то примитивного народа, все в шкурах, но они были даже красивы — люди, конечно, а не шкуры. Не изголодавшиеся и очень внимательные, наблюдательные такие. Мне показалось даже, что не только мы их, а и они нас видят, но в этом я не уверена.

Род согласно кивал:

— Ага, а потом вы с ними разговаривать начнете. Привет, ребята, добро пожаловать на ОСПУЗ.

— Пока что, если подойти, они куда-то пропадают, но к ним можно приблизиться все больше, — серьезно ответила Ларейн.

— Ларейн, — медленно проговорил Изя, — ты сама себя слышишь? Род? Слушайте, если я приду и скажу: «Эй, ребята, знаете что, тут трехголовый пришелец телепортировался с летающей тарелки, так что…» Что? Вы его не видите? Ларейн, не видишь? Род? Не видите? А я вижу! И ты видишь, Эл, правда? Видишь трехголового пришельца?

— А как же, — ухмыльнулся Эл. — Маленького и зелененького.

— Вы нам верите?

— Нет, — ответила Ларейн сердито. — Потому что вы врете. А мы — нет.

— Тогда вы сошли с ума.

— Отрицать то, что я и все остальные видим своими глазами, — вот это безумие.

— Эй, онтологические споры, конечно, жутко интересны, — прервал их Эл, — но нам уже двадцать пять минут как следовало заняться отчетом по моторному отсеку.

…