Миры Урсулы Ле Гуин. Том 5

Шестеро друзей, разумеется, устроили дискуссию, довольно бессвязную, впрочем, и только Таквер была чрезвычайно бодра и рассуждала разумно; она съела неимоверное количество жареных пирожков и маринованных овощей, несколько часов подряд танцевала, однако это пошло ей только на пользу.

— Вот скажите, почему Квигот получил назначение на рыбозаводы Керанского моря? Ведь там ему придется все начинать сызнова! А Туриб между тем осталась здесь. — С тех пор как ее собственный исследовательский проект слили с проектом, находившимся под опекой непосредственно Координационного Совета, Таквер стала ревностной поклонницей многих идей Бедапа. — А все потому, что Квигот — хороший биолог, умница, который просто не согласен с дурацкими теориями Симаса, а Туриб — ничтожество, пустышка, зато умеет отлично потереть Симасу спинку в купальне! Я вам гарантирую, что именно Туриб станет руководить всей программой, когда Симас уйдет на пенсию! Пари готова держать!

— А что это такое? — спросил кто-то лениво — приятели Таквер были не слишком готовы сейчас к дискуссии по социальным проблемам.

Только Бедап, который в последнее время несколько растолстел, усердно бегал трусцой по дорожке стадиона, а остальные и не думали заниматься спортом: сидели на пыльной скамье под деревьями и болтали.

— Это слово йотик, — пояснил Шевек. — Уррасти любят играть в эту игру. Тот, кто угадывает верно возможный результат чего-либо, получает собственность проигравшего. — Шевек давно уже перестал соблюдать запрет Сабула, и все его друзья знали, что он изучал йотик.

— А как же это слово попало в наш язык? — спросил кто-то.

— Это все первые переселенцы. Они вынуждены были учить правик уже взрослыми, а думали по-прежнему на старом языке. Ведь и выражение «черт побери!» в словаре правик отсутствует. Это тоже слово йоти. Фаригв, изобретая наш язык, никаких ругательств не придумал, а может, его компьютеры просто не поняли, в чем необходимость подобных выражений.

— А вот что такое, например, «ад»? — спросила Таквер. — Я всегда считала, что это фабрика по переработке фекалий в том городке, где я выросла. Честное слово! По-моему, выражение «пошел к черту», то есть в «ад», означает, что тебя посылают в самое плохое место, какое только может быть на свете.

Дезар, который уже получил постоянное назначение на работу в Институте, однако по-прежнему вертелся возле Шевека, хотя Таквер сторонился и разговаривал с ней редко, сказал, как всегда, чрезвычайно кратко:

— То есть на Уррас.

— Ничего подобного. На Уррасе тебя посылают к черту, когда проклянут.

— Ад — это назначение на все лето в юго-западные пустыни, — сказал Террус, эколог, старый друг Таквер. — А в йотик это связано с религиозными представлениями уррасти. Шев, неужели тебе так уж необходимо читать их труды по религии?

— Некоторые из старых физиков Урраса строили свои теории исключительно по религиозной модели, — откликнулся Шевек. — Такие концепции и сейчас еще в ходу. А вообще-то «ад» означает «обитель абсолютного Зла».

— Ну точно! Фабрика по переработке дерьма в Круглой Долине! — сказала Таквер. — Я так и думала.

Подбежал запыхавшийся Бедап, совершенно белый от пыли. Ручейки пота проложили в пыли дорожки. Бедап тяжело плюхнулся рядом с Шевеком и шумно выдохнул воздух.

— Скажи что-нибудь на йотик, — попросил Ришат, один из студентов Шевека. — Как он, интересно, звучит?

— Ты же знаешь. «Иди к черту!», «черт побери!»…

— Ну хватит ругаться в присутствии дамы! — притворно возмутилась Таквер. — Скажи целое приличное предложение.

Шевек добродушно улыбнулся и произнес нечто довольно длинное.

— Я не совсем, правда, уверен в произношении, — прибавил он. — Только догадываюсь, как должно быть.

— А что это ты сказал?

— «Если то, что время „проходит“, является свойством человеческого сознания, то прошлое и будущее — это функции нашего разума». Это цитата. Из работы Керемхо, предтечи классической теории.

— Как странно, что мы порой не можем понять точно таких же, как мы, людей, потому что они говорят на другом языке.

— Эти люди даже на своей планете друг друга понять не могут. И вообще у них там сотни различных языков в этих их бесконечных государствах…

— Ох, воды бы мне сейчас! Напиться бы вдоволь! — все еще тяжело дыша простонал Бедап.

— Нет воды. И похоже, долго еще не будет, — серьезно ответил ему Террус. — Дождей не было уже восемнадцать декад, точнее, 183 дня! Самая длительная засуха в долине Аббеная за последние сорок лет.

— Если так будет продолжаться, чего доброго придется очищать и пить собственную мочу, как это делали в 20-м году. Эй, Шев, не угодно ли стаканчик «писки»?

— Ты не шути, — сказал Террус. — Мы ведь буквально на ниточке сейчас висим. Будет ли еще дождь? Листовые культуры в Южном Поселении уже погибли. Там тридцать декад дождей не выпадало.

Все дружно посмотрели в затянутое золотистой дымкой небо. Зубчатые листья на деревьях, под которыми они сидели, привезенных из Старого Мира, поникли и свернулись в трубочки.

— Не будет второй Засухи! — сказал Дезар. — Предотвратят! Используют современные опресняющие растения.