Миры Урсулы Ле Гуин. Том 5

Шевек брел по просторным мраморным залам под этим невероятным, воздушно-легким куполом, пока не добрался до длинного ряда дверей, через которые без конца входили и выходили люди, и каждый из них был чем-то озабочен, каждый был сам по себе. Все они почему-то казались ему встревоженными. Он и раньше часто замечал на лицах уррасти эту тревогу и все недоумевал, отчего она. Неужели они, при всем своем богатстве, постоянно вынуждены беспокоиться о том, как бы раздобыть еще денег, как бы не умереть в бедности? Или же это вовсе не тревога, а чувство вины — перед теми, у кого денег значительно меньше? Ведь такие здесь существовали всегда. Так или иначе, а эта озабоченность, тревога или еще какое-то иное чувство придавали их лицам некое сходство, и Шевек чувствовал себя среди этих людей особенно одиноким. Сбежав от своих доброжелательных гидов и верных стражей, он не подумал о том, каково будет ему одному оказаться среди массы людей, где ни один не доверяет другому, где основным моральным допущением является не желание помочь, а взаимная агрессивность. Он чувствовал, что даже немного напуган этим.

Бродя по городу, он слабо представлял себе, как можно отличить тех, кто не принадлежит к классу собственников, если таковые там действительно существуют; ему хотелось поговорить с так называемыми представителями рабочего класса, но все, с кем он пытался вступить в разговор, куда-то торопились, спешили по своим делам и не желали тратить драгоценное время на бессмысленные беседы. Их торопливость заразила и его. Ему показалось, что и он должен куда-то поскорее пойти, выбраться на солнечный свет, что и сделал, поднявшись из метро на забитую народом великолепную улицу Мойе. Но куда идти? В Национальную Библиотеку? В зоопарк? Нет, любоваться достопримечательностями ему совсем не хотелось!

Он нерешительно остановился возле лотка, на котором продавались газеты и всякие безделушки. Заголовки газет гласили: «Тху посылает войска на помощь мятежникам Бенбили!», однако он как-то на эти слова не отреагировал. Он смотрел не столько на газеты, сколько на цветные фотографии, выставленные здесь же. Ему вдруг пришло в голову, что у него совсем ничего нет на память об Уррасе, ни одного снимка. Когда отправляешься в путешествие, нужно привезти домой хоть какие-то сувениры. Фотографии были хороши: сценки из жизни А-Йо; горы, куда они ездили на прогулку; высотные здания Нио; часовня в Йе Юн (это практически был вид из окна его комнаты); деревенская девушка в красивом национальном костюме; башни Родарреда и та самая, что впервые привлекла его внимание; ягненок на усыпанном цветами лугу, явно пребывающий в прекрасном настроении и взбрыкивающий от восторга. Маленькой Пилюн очень понравился бы этот ягненок. Шевек отобрал по одной из всех имевшихся фотографий и подал кассиру.

— Так, и еще пять — это будет пятьдесят, а с ягненком — шестьдесят. И эту карту? Да, вы совершенно правы, прекрасный денек сегодня! Наконец-то весна наступила. А помельче у вас нет? — Шевек протянул кассиру банкноту в двадцать единиц. Он вытряхнул из карманов сдачу, полученную при покупке железнодорожного билета, и после непродолжительного ознакомления с купюрами и монетами набрал искомую сумму. — Совершенно верно, спасибо большое, желаю вам приятно провести день!

Неужели за деньги можно купить вежливость, как фотографии и карту города? Интересно, насколько вежливым был бы этот продавец, если бы жил на Анарресе, пришел в распределительный центр и мог бы взять что хочет, нигде ничего не записывая?

Совершенно бессмысленно даже думать об этом! Живешь в Стране Собственников, вот и думай, как собственник! Одевайся, как собственник, ешь, как собственник, поступай, как собственник, будь собственником!

В деловой части Нио никаких парков не было, здесь земля была слишком дорога, чтобы использовать ее для развлечений. Он уходил все дальше по одинаковым широким, великолепным улицам. Дойдя до торговой улицы Семтеневиа, он торопливо пересек ее, не желая, чтобы в столь солнечный денек повторялся тот кошмар, и вскоре оказался в деловом центре города: банки, различные конторы, правительственные учреждения… Неужели вся Нио Эссейя такова? Гигантские сверкающие коробки из камня и стекла, роскошно украшенные, но пустые внутри.

Проходя мимо огромной витрины с надписью «Художественная галерея», он вошел в дверь, надеясь среди предметов искусства обрести спасение от той душевной клаустрофобии, что терзала его на улицах, надеясь вновь ощутить красоту этой планеты в одном из ее музеев. Но оказалось, что все картины снабжены бирками с указанными на них ценами! Он долго смотрел на искусно написанную обнаженную натуру. Цена этой картины была 4000 м.в.е.

— Это работа Феи Фейте, — сообщил Шевеку темноволосый человек, неслышно появляясь у него из-за плеча. — На прошлой неделе у нас было пять его картин — они уже давно самые ценные на рынке. Отличный способ вложить деньги. Очень вам советую!