Миры за мирами

Как вдруг, словно сильным порывом ветра, три багровых тени вынесло из спутанной бороды Камешка. Первосвященник Норум отшатнулся от троицы нескладных демонов. Чёрными когтями они рвали его одежды. На их вытянутых головах раскрылись невероятно широкие пасти, с извивающимися змеиными языками, полные острых клыков. Они отрывали большие кровоточащие куски от тучного тела священника. На белый мрамор хлынула кровь, несколько капель попали даже на королевские сандалии. Стража в панике засуетилась, шорох выхватываемой из полусотни ножен стали, бряцанье щитов и крики женщин — всё это наполнило зал, в то время, как побледневший Камешек стоял перед бойней. Король скрывал своё удовольствие, пока три демона рвали Первосвященника в клочья у подножия трона.

Когда демоны стремительно пожрали всего Норума, оставив только кости, они маслянистыми облачками утекли назад, в спутанную бороду Камешка. Несколько случайных капель запятнало багровым белоснежные пряди. Тишина потрясённого молчания обрушилась на двор. Кучей громоздились окровавленные кости священника, подношением из хрящей и волокон могущественному королю Яндриссы.

— Пощадите, Ваше Великое Величество! — завопил Камешек. Он рухнул на колени в нескольких шагах от возвышения. — Я этого не делал! На мне давно лежит проклятье этих трёх бесов. Они неподвластны моей воле и разъезжают на мне, как на вьючной лошади. Хотя они никому не позволяют причинить мне вред — ибо наслаждаются моими вечными муками — они отнимают жизнь, у кого пожелают. Умоляю вас — не пытайтесь мне отомстить… или эти дьяволы перебьют ваших солдат до последнего человека. — Он разрыдался на королевском ковре, как полностью сломленный человек.

Поразмыслив минуту, Тамион встал и помог старику подняться на ноги. — Не бойся, — сказал он волшебнику, который отрицал своё могущество. Затем он зашептал так, чтобы никто другой при дворе не услышал. — Сегодня ты оказал мне великую услугу. Теперь ступай и отдохни… Слуги проводят тебя. Мы поговорим на восходе луны.

Трясущиеся слуги отвели волшебника в гостевые покои, пока Тамион беседовал со своим двором. Первосвященник Норум и был тем, кто оскорбил богов, заявил он, ибо выступил против своего правителя, избранного богами. — Пускай все священники хорошенько усвоят этот урок… когда соберутся, чтобы избрать преемника Норума. — Речь окончилась и зал опустел, когда зашло солнце.

Тамион похлопал кузена по спине. — Добрый Лигеус, моя правая рука, — улыбнулся король. — Ты принёс мне великое могущество. Я знал, что ты не подведёшь меня.

Лигеус сглотнул ком в горле. — Этот человек кажется не ведающим о своей собственной мощи, — сказал он. — Он может быть… слишком опасен.

Тамион взял за руку свою молодую королеву и попрощался с воином.

— Такие уж опасные времена, кузен.

Он улыбнулся и оставил Лигеуса в замаранном кровью зале.

* * *

В уединённом саду на краю дворцового парка, королева Камрил сидела на окружённой увядшими цветами, и высохшим виноградом скамье. Перед ней стоял наполненный пылью каменный фонтан, вырезанная на нём фигура русалки смотрела ониксовыми глазами. Королева тосковала по не столь давним временам, когда воды фонтана пели для неё и спелые плоды висели среди цветущего винограда.

Закутанная широкоплечая фигура приблизилась в сумерках. Королева затрепетала, вспомнив времена радости и бьющихся сердец. Она была ещё молода, но ощущала себя такой старой. Когда рослая фигура подошла к свету её свечи, под капюшоном показалось узкое лицо и незримая ноша лет внезапно свалилась с неё. Лишь в эти редкие потаённые моменты она снова становилась собой — двадцатилетней девушкой, с любовью, пляшущей в её груди, подобно свечному пламени.

Лигеус сбросил капюшон и заключил её в свои могучие объятия. Королева млела на его груди, вдыхая гранатовый запах пота. Их губы слились в поцелуе и на миг дворец, королевство и все заботы исчезли.

Они разомкнули объятия и к ней вернулась тревога.

— Он знает… — выдохнула она. — Волшебник… он знает!

— Шшшш, — успокаивая, Лигеус гладил её щёку загрубевшей рукой. — Он не может знать. Его разум запутался. Он даже не знает, что он — волшебник.

— Но этот рассказ… история, которую он спел… почему ещё он её выбрал? Он должен знать. И он убил бедного Норума… Что это значит для нас?

Лигеус уставился на пересохшую русалку. — Это значит, что мы должны быть терпеливы. Ты должна быть терпелива. Сейчас возможность праведного восстания на время подавлена. Но новый союзник Тамиона не так уж надёжен… Возможно, демоны бородача пожрут его так же, как и священника.

— А если нет? — спросил Камрил. Она прильнула к его спине, уткнувшись подбородком в шею. Он прижал её руку к груди.

— Найдутся и другие способы, — прошептал он. — Другие средства устранить моего кузена и отдать Яндриссу её королеве.

— Значит, мне… продолжать? — спросила она.

— Ты должна. — Он обернулся, ловя её взгляд. — Век Перемен должен продолжаться, пока ты не взойдёшь на престол. Лишь тогда страна сможет вернуться в обычное состояние и народ станет чтить тебя за принесённое спасение.