Мирза-Фатали Ахундов

Ахундов высмеивал учение религии о чудесах, откровениях и других сверхъестественных явлениях, призывал людей не обманывать себя этими баснями. «Пора вам знать, что сны и толкования их нелепы и не имеют никакого значения и влияния на мирские дела, потому что сны не что иное, как работа мозга во время неглубокого почивания. Пора не верить никаким чудесам, сверхъестественным явлениям, знамениям и откровениям, потому что в настоящую эпоху физика и естественные науки дошли уже до такого совершенства в Европе, что по их указаниям невозможность подобных явлений становится для каждого здравомыслящего человека очевидною и доказательства об их невозможности принимаются в разряд аксиом. Если в настоящую эпоху кто-нибудь без сознания станет приписывать себе силу чудотворца, то мы сочтем его помешанным или сумасшедшим» (там же, 131). А если кто-либо сознательно стал бы выдавать себя за чудотворца, продолжает Ахундов, то он, «без сомнения, лжец и подлец» (там же, 132).

Ахундов беспощадно разоблачает учение Корана о справедливости и правосудии аллаха. Если бог существует и он действительно правосуден, то зачем же он допускает рабство? Рабство противно человеческой природе, но тем не менее оно существует. И разве справедливо сделать одного господином, а другого рабом? «Разве подобает его правосудию сделать Ивана или Василия пророком, а меня его последователем? Не доказывает ли это пристрастия? Сделать Франца имамом, а меня позорным его рабом? Василий и Франц до создания их какое преимущество имели против меня, что удостоились такого предпочтения? Разве подобает правосудию создателя, что он в день два-три раза с удовольствием рассылает своего агента Гавриила к тем и другим избранникам, а ко мне ни разу не посылает его? Разве подобает правосудию создателя рождать имамов через ляжку материнскую, а меня — через гнойное, нечистое материнское влагалище? Создать одного бараном, а другого волком, одного фазаном, а другого ястребом?» (4, 101–102). Если судить по тем божественным предписаниям, которые приведены в Коране, то аллах встает перед нами как бесчувственный эгоист, жестокий и безнравственный убийца. Только безжалостный террорист и кровопийца мог выдумать стих Алкорана: «Убейте беспощадно всех тех, которые верят во многобожие». По приказанию аллаха пророк осаждает замок евреев, приказывает зарезать всех мужчин (700 человек), а жен и детей их превратить в рабов.

Бесчеловечный, отвратительный характер мусульманского бога становится еще более очевидным, по Ахундову, когда мы узнаем о том, какие наказания он предписывает людям в загробном мире. В «Письмах Кемал-уд-Довле» Ахундов приводит описание ада, данное в «священных преданиях» мусульман. Согласно этому описанию, ад состоит из семи отделений: Джегеннем, Сеир, Секер, Джегим, Леза, Гутеме и Гавне. В Джегеннеме есть ущелье, в котором имеется 70000 зданий, в каждом здании находится 70 000 келий, в каждой келье — 70000 черных змей, в желудке каждой змеи — 70000 кувшинов, наполненных ядом. Жар адского огня в 70 раз превосходит жар огня земного мира. Кроме того, в Джегеннеме есть 40 углов, в каждом углу лежат 40 змей, в желудке каждой змеи лежит 330 скорпионов, а в жале каждого скорпиона находится яд в количестве, достаточном для наполнения 330 кувшинов.

В Джегеннеме есть колодец: если открыть кратер этого колодца, то из него будет извергаться страшное пламя; сверх того, там есть гора из меди, которая называется Сеудом, и река из расплавленной меди, течение которой берет начало из названной горы. Жар и зловоние, распространяемые той горой, до того нестерпимы, что обитатели ада от них постоянно издают вопли. Пища в аду состоит из закума — горчайшего зелья, а питье — из горячего дегтя и гамима, — питье, от зловония которого может погибнуть весь род человеческий.

Одежда адских обитателей состоит из расплавленной меди и привязана к телу огненными цепями, ноги же их подкованы огненными подковами, от жара которых кипит мозг в их черепах. Вообще страдания и муки в аду необъяснимы словами. Обитателей ада часто сажают на раскаленные камни, тогда их тела жарятся, превращаясь в пепел, но тут же по воле бога им снова возвращается жизнь, и они снова подвергаются адскому мучению (см. 4, 67–68). «Смерть для обитателей ада невозможна: если бы они могли умереть, то освободились бы от мучения. Продолжительность одного дня в аду равняется 1000 годам здешнего мира. Обитатели ада просят бога вновь возвратить их из ада в здешний мир, обещая на этот раз творить добродетель, но бог отвечает: „Разве в первый раз на земле я не даровал вам жизни и разума, чтобы вы могли подумать о своей будущности? Разве я не присылал к вам пророков-устрашителей? Теперь оставайтесь в муках, вам нет пощады и помилования“» (там же, 69).