Миша-Мишутка Романов

Поспрашивали мы качественно хозяев — местными Чикатилами оказались. Приисковиков поили допьяна и убивали. С местными шайками корешились.

Половину отряда, разбавив их местными проводниками, отправил в гости, приказав ни кого из трёх местных шаек живыми не брать — кроме атаманов. Их ко мне в Иркутск.

Хозяев прикончили грязно, золото поделил среди своих — боевая премия. Речь толкнул — мол, кто будет на территории РСС людям мешать жить — со всеми так будет.

Дальше, как можно быстрее к Иркутску. Некоторые проекты двигались без меня медленнее.

Прибыл в Иркутск — всё двигалось — но медленно. Мне привыкшему к другим темпам все вокруг казались черепахами.

Разобрался, ускорил, повесил для порядка пару воров.

Послал Усача приводить к добровольно — принудительной присяге РСС все местные гарнизоны. Уничтожить пришлось только два.

Другой проблемой было продовольствие — точнее проблемы небыло, но я хотел иметь десятикратный запас прочности.

В том числе и риса. Издал пару указов от имени РСС.

1) О безвозмездной передаче сельхозугодий к роду или семье, которая их раскорчует, и будет обрабатывать.

2) Строительство мельниц рядом с такими угодьями все детали в кредит на три года и детали будут делать унифицыроваными.

3) У тех, кто ещё не вернул кредит скупка не менее половины урожая по твёрдым ценам.

4) О создании в системе РСС расчётной системы — мол, всё в соответствии с подписанными Императором бумагами.

Я могу штамповать монеты с профилем деда т печатать банкноты.

В Иркутске их можно будет обменивать на золото.

Первую железку решил тянуть с севера на юг — в Китай — с дальнейшими планами на дешевую рабсилу и продукты.

Приступил к строительству трёх паротурбинных электростанций — благо явилась для отчёта группа Лавааля с чертежами.

Справились хорошо — взяли документы — самому Лаваалю организовали почётную переправу через Харон. Копии чертежей я отправил Грауману — приказал начать строить такую же.

Со второй целью хуже — пришлось сжечь вместе с заводом.

Были накладки — но главное что люди ушли благополучно — и не оставили прямых свидетелей.

Мосин пообещал сделать первую сотню автоматов к сентябрю.

Была делегация от местных предпринимателей недовольных пятидневкой и 9ти часовым днём.

Троих повесил, предприятия реквизировал, остальным объяснил — так надо.

Не хотите, по-моему, валите — но заводики ваши будут мои.

Пропалывал ссыльных, всех политических уничтожал или превращал в расходный материал РСС.

Кто рыпался — казнил вместе с семьями.

Местные стали болтать, что Ангара стала красной от крови, врут, сам проверял.

Местные санитары-бормаши работают быстро.

Глава 16

Территория Российской Империи.

Земля. Иркутск-Сухой Лог.

10.06.1881-01.01.1882

Зовут меня Филимон. Филимон Долгопятов. Сейчас фамилия в Империи известная, а раньше…

Пишу эти строки по приказу царя. Здоровье моё не очень, всегда был им слаб.

Проживаю сейчас в Крыму, близ Севастополя, в своём имении. Отсюда по радио руковожу делами.

Сегодня прибыл фельдъегерь от императора с приказом писать биографию. Вот и отодвинул остальное в сторону, уселся за мемуары.

Начну описание с Иркутска. Солнечный день на дворе, мне четырнадцать. Отец мой — известный в городе купец.

Занимался всем понемногу, ничем не брезговал, закон по возможности старался не нарушать, но основной доход приносили мельницы.

Так вот о том дне — мы с приятелями душевно отмутузили заречного — приставал к моей сестре.

И тут послышалась стрельба. Мы спрятались на подворье отца — оно было ближе, и носа не казали. Дальше на подворье влетели казаки — схватили всех, кто был — потом появился казак из местных, показал на моих приятелей.

Когда их уводили, я бросился за помощью к отцу, но он приказал сидеть и не рыпаться. Больше я их не увидел — как оказалось, их расстреляли вместе с семьями.

Это хорошо, что мы не рыпались тогда, многие не были настолько мудры.

В течение трёх месяцев из старых купцов осталась половина. Многие сбежали, не приняв правил игры, многие попытались отстоять старые правила.

Мой отец остался. Однажды мы очень испугались — отца увезли дня на два, но как оказалось на приём к царю. Вернулся он с пятьюдесятью тысяч кредита, приказом и чертежами завода по производству мельниц — на основе нашего.

Их следовало производить и продавать по определённой цене тем, кому укажет РСС, которая даёт этим людям кредит.

Как получать прибыль в такой ситуации отец ещё не понял, но тех, кто медлил с выполнением приказов царя, каждый день семьями спускали в Ангару.

Первого июня детали первой мельницы были отправлены в Баргузин.

Следующая через четыре дня. Быстро возводился и, подобный нашему, казенный завод, но там пришлось расстрелять за время строительства двух управляющих, поэтому они стали выдавать продукцию на месяц позже нас.

Кроме того, отец одним из первых протянул провода от первой паротурбинной электростанции, купил в ГлавЛабазе РСС электролампочки и нанял рабочих в ночную смену.

До конца года из внеплановой продукции он половину мельниц ставил как свои — всего семнадцать.