Мишааль

Его слова не убедили Никитина: Владимир был из тех служивых, которые всегда и везде видели «руку» американцев. Он ненавидел их всеми фибрами души, а теперь у него добавилась еще и личная причина: он был третьим по значимости в операции «Гендерфлюид», а операция оказалась под угрозой срыва, равно, как и карьера самого Никитина. Но Володя обладал потрясающей интуицией, это и позволило ему в столь короткий срок стремительно подняться по карьерной лестнице, совмещая должность атташе при посольстве и службу во внешней разведке. Им интересовались и в ФСБ, но свой выбор он, воспитанный на романах о шпионах, сделал в пользу СВР.

Тем временем всех присутствующих пригласили в конференц-зал: президиум тоже начал заполняться людьми. Слово для выступления взял спецпредставитель ООН Михел Полански, который долго и нудно говорил о правах человека. Его сменили представитель Красного Креста, потом выступил директор лагеря для беженцев «Заатари», который охарактеризовал мадемуазель Попову как крайне гармоничную и творческую личность, имевшую невероятную способность к языкам. При этих словах Лякин и Никитин переглянулись: одной из сторон научного эксперимента по переносу сознания в тело противоположного пола была возможность развития второй доли большого мозга.

Как известно, у мужчин и женщин по-разному развит мозг и извилины. Перенос теоретически должен развить обе доли, значительно улучшая умственные способности. Какая спецслужба мира не мечтала иметь спецагента, прекрасно владеющего языками, психологией обоих полов и так далее? Планировалось дальнейшее изучение, но операция оказалось под угрозой срыва: во время первого этапа исследования сознания на перенос и способности самостоятельно адаптироваться к ситуации объект исследований исчез, будучи похищенным неизвестными. Он пересек границу Саудовской Аравии, но весь протокол «Паутина», запущенный во всех ближневосточных странах, не дал результатов. Ни программа распознавания лиц, ни голосовое распознавание, ни десятки отличных агентов с их осведомителями не могли напасть на след. Отсюда следовал неутешительный вывод: объект испытания либо мертв, либо находится в каком-нибудь зиндане, где все современные средства наблюдения и поиска бессильны.

Выступающие сменяли друг друга, демонстрировалась презентация со статистикой по нарушениям прав человека. Самыми благополучными были, как и ожидалось, скандинавские страны. Модератор объявил перерыв на десять минут, чтобы желающие могли размять ноги и попить водички. Никитин с Лякиным не стали покидать своих мест, так удачно занятых во втором ряду.

После перерыва объявили, что сейчас слово будет представлено сирийке Хадиже Мусали. Шепоток пробежал по залу, активизировались репортеры и фотографы. В зал вкатили инвалидную коляску, в которой, в больничной одежде и без головного убора, сидела девушка. Модератор помог подкатить коляску к микрофону и настроить его по высоте. Зал замер. Девушка явно испытывала дискомфорт от сотен нацелившихся на нее глаз, вспышек фотоаппаратов. Модератор повторно представил девушку и дал ей слово. Синхронный переводчик работал хорошо, Владимир внимательно слушал немного сбивчивый рассказ.

— Меня зовут Хадижа Мусали, мне шестнадцать лет, и я родилась в городе Алеппо. Мне было двенадцать, когда война пришла в наш дом, был убит мой брат. Моя семья, спасаясь от войны, бежала в Иорданию. Там нас разместили в лагере «Заатари», где мы жили все это время. Нас хорошо кормили, построили школы, больницу, гуманитарная помощь к нам поступала часто…

Девушка запнулась, видно было что текст ее выступления подготовлен сотрудниками гуманитарных миссий и дирекцией лагеря. Владимир напряженно ожидал, неужели интуиция подвела его, и он попал сюда выслушать этот заученный текст? Девушка попросила воды. Сделав пару глотков, она обвела глазами зал и достаточно громко спросила у присутствующих на арабском языке:

— Люди услышат и увидят все, что я скажу?

У Никитина засосало под ложечкой: вот оно, ради чего он пришел, не обманула чуйка проходимца. Услышав в ответ от модератора, что CNN и France Press ведут прямую трансляцию, сирийка подняла микрофон.

— Все что я сказала до этого — правда! По крайней мере, мне так казалось, что все это правда и о нас заботится директор Труассо и Красный Крест. Но однажды к нам в лагерь попала русская девушка, Александра Иванова, у которой украли документы. Только с ее приходом я поняла, что мы жили в темноте, что мы были слепы!

Голос девушки крепчал, она даже преобразилась: пять минут назад в кресле сидел подросток, запуганный и искалеченный. Теперь это была девушка, она расправила плечи, голос звучал твердо, глаза смело смотрели в зал.

— С ее приходом мы узнали, что гуманитарная помощь, привозимая нам, разворовывалась, мы получали только мизерную часть.

При этих словах директор Труассо дернулся было к своему микрофону, но осекся и съежился под взглядами зала. Девушка между тем продолжала: