Мишель Фуко

Клод Мориак — сын Франсуа Мориака. Он был личным секретарем генерала де Голля сразу после войны. В 1971 году, когда Фуко уже примкнул к гошистам, Клод Мориак работал журналистом в газете «Figaro». Ничто не предвещало встречи, о которой писатель подробно расскажет в дневнике. Эта встреча оказала немалое влияние на его жизнь. Хроника дружбы войдет в дневник, озаглавленный «Неподвижное время», наряду с описанием деятельности, которую изо дня в день вела в начале семидесятых годов горстка интеллектуалов [350]. Все началось с банального инцидента, каких случалось множество во время демонстраций: 29 мая 1971 года Алена Жобера, журналиста из «Nouvel Observateur», жестоко избили в полицейской машине, когда он хотел всего лишь доставить раненого демонстранта в больницу. Позже Жоберу предъявили обвинение в сопротивлении полиции. Поскольку речь шла о журналисте, дело получило большую огласку. Мишель Фуко, Жиль Делёз, адвокат Дени Ланглуа, доктор Тимсит и несколько журналистов объединились, чтобы провести свое расследование происшедшего и установить истину. Они созвали пресс-конференцию, на которой Клод Мориак представлял газету «Le Figaro». Его присутствие не осталось незамеченным. Мишель Фуко позвонил ему и преложил принять участие в расследовании. Тот согласился. Мориак записал свой разговор с Фуко, состоявшийся через несколько дней в кафе на Гут д’Ор, в арабском квартале Парижа: «Если бы неделю назад кто-нибудь показал мне это кафе и сказал, что я буду сидеть в нем и беседовать с Мишелем Фуко, вряд ли я бы в это поверил. Он [Фуко] ответил: “Я должен извиниться перед вами за то, что заманил вас в этот капкан”» [351]. Капкан не отпускал Клода Мориака на протяжении многих лет. Мориак и сегодня вспоминает о нем с волнением.

Помимо дружбы, возникшей между Фуко и Мориаком, практически не имевших шансов познакомиться, дело Жобера имело и другие последствия. Желание добиться правды, собрать всю информацию, донести ее до всех, слабый отклик, который дело находило в больших агентствах и в газетах, привели к идее создания пресс-агентства «Освобождение» [352]. Поставленное на ноги Морисом Клавелем, оно сыграет главную роль в становлении ежедневной газеты «Liberation».

Собрания группы часто проходили неподалеку от парка Монсури, в квартире Элен Сиксу. Она не забыла этих сборищ, «где всегда обсуждались реальные действия»: «Фуко действительно был прагматиком, он более всего ценил эффективность». Он являлся признанным главой маленькой группы. Жан-Мари Доменак упоминает невероятную энергию Фуко и его доступность. «Не знаю, как ему удавалось все утрясать, — говорит он. — Вместе с Даниэлем Дефером он занимался буквально всем — рассылал письма, назначал встречи, звонил по телефону. Он всегда оказывался на месте, когда это было нужно…» А он был нужен постоянно, поскольку поводов для акций более чем хватало. В ноябре 1971 года по французским тюрьмам прокатилась волна бунтов. Ситуация становилась все более опасной. 5 и 13 декабря 1971 года произошли серьезные инциденты в пересылочной тюрьме «Ней» в Туле. Полиция пошла на штурм. Среди заключенных оказалось не менее пятнадцати раненых. Мишель Фуко и ГИТ не преминули выступить с протестом против репрессий и конечно же сообщили об условиях содержания в тюрьме, приведших к мятежу. Для сбора информации в городе был образован комитет «Правда-правосудие». Порой заседания проходили бурно, например, когда заслушивали тюремных охранников. Фуко неоднократно принимал участие в пресс-конференциях. Первая состоялась 16 декабря, через два дня после того, как министерство сформировало комиссию, которая должна была заняться расследованием событий, найти их причину и предложить выход из положения. Самое время для полемики: тюремный психиатр, доктор Епит Роз, отсылает рапорты министру юстиции и президенту республики. В их основе — один и тот же страшный текст, в котором во всех деталях описываются условия содержания заключенных, то, как с ними обращаются, когда они заболевают, и т. д.