Мишель плачет в супермаркете

Стремясь ей угодить и произвести впечатление на тетушек, я ухватила палочками для еды самую активную щупальцу, которую только смогла найти, окунула в соус, как это делала мать, и сунула в рот. Она была соленой, терпкой и сладкой, с легким оттенком специй из соуса, и очень, очень жесткой. Я долго и старательно грызла щупальцу зубами, прежде чем проглотить, опасаясь, что она присосется к моим миндалинам по пути вниз.

«Молодец, детка!»

«Айго, еппо! – воскликнули тети. – Ай да наша красотка!»

Семья хвалила меня за храбрость, я сияла от гордости, и в этот момент нащупала верный путь. Я пришла к выводу, что, хотя у меня не получается быть хорошей, я могу преуспеть, проявляя смелость. Я начала наслаждаться тем, что удивляю взрослых своими изысканными вкусовыми предпочтениями и вызываю отвращение у неопытных сверстников из-за того, что, как я обнаружила, является одним из величайших даров природы. К десяти годам я научилась разламывать на части целого лобстера голыми руками и щипцами для орехов. Я поглощала бифштекс тартар, паштеты, сардины, улиток, запеченных в масле и приправленных жареным чесноком. Я пробовала сырые морские огурцы, морские ушки и устрицы на половинке раковины. По вечерам мама жарила сушеных каракатиц на походной печи в гараже и подавала их с тарелкой арахиса и соусом из перечной пасты, смешанной с японским майонезом[22]. Отец рвал их на полоски, и мы ели все вместе, сидя перед телевизором, пока у нас не начинали ныть челюсти, а я запивала все это, понемногу потягивая пиво Corona из маминых запасов.

Ни один из моих родителей не окончил колледж. Я не выросла в семье, где много книг или музыкальных записей. В юном возрасте меня не знакомили с изобразительным искусством, не водили в музеи или на спектакли в авторитетные учреждения культуры. Мои родители не знали имен писателей, чьи книги мне следует прочитать, или иностранных режиссеров, фильмы которых я должна была смотреть. В подростковом возрасте мне не попадались ни старые издания таких книг, как «Над пропастью во ржи», ни виниловые пластинки «Роллинг Стоунз», ни учебники из прошлого, которые могли бы помочь моему культурному развитию. Но мои родители были по-своему искушенными. Они многое повидали и попробовали в этом мире. То, чего им не хватало в сфере высокой культуры, они восполняли, тратя свои с трудом заработанные деньги на лучшие деликатесы. Мое детство было отмечено богатством вкусовых ощущений – кровяная колбаса, рыбьи кишки, икра. Они любили хорошую еду – готовить, заниматься поиском, щедро ею делиться – и я всегда была почетным гостем за их столом.

Глава 3. Двойное веко

Каждое второе лето, пока мой отец оставался работать в Орегоне, мы с мамой летали в Сеул и проводили шесть недель с ее семьей.

Мне нравились наши поездки в Корею. Я любила большие города и жизнь в квартире. Я наслаждалась влажностью и запахом столицы, пусть даже мама говорила мне, что все это из-за мусора и загрязнения воздуха. По вечерам я обожала гулять по парку напротив многоквартирного дома бабушки, слушать, как над головой проносятся мириады цикад и стрекотание их крыльев сливается с шумом дорожного движения.

Сеул был полной противоположностью Юджина, где я застряла в лесу в одиннадцати километрах от города, и лишь по милости матери могла до него добраться. Бабушкина квартира располагалась в Каннаме, оживленном районе на южном берегу реки Хан. Через парк находился небольшой торговый комплекс с магазином канцелярских товаров, магазином игрушек, пекарней и супермаркетом, до которого я могла дойти пешком без сопровождения.

С раннего детства я полюбила супермаркеты. Мне нравилось изучать каждую марку товара и его блестящую, чарующую упаковку. Я перебирала в руках различные продукты и представляла их бесконечные вкусовые возможности и сочетания. Я могла часами осматривать морозильные камеры, полные освежающих стаканчиков мороженого из дыни и сливок, и сладкой пасты из красной фасоли, бродить по проходам в поисках пластиковых пакетов с банановым молоком, которое каждое утро мы пили с двоюродным братом Сон Ёном.

Когда мы с мамой жили в Сеуле, трехкомнатную квартиру бабушки делили шесть человек. Невозможно было пройти и полутора метров, чтобы на кого-нибудь не наткнуться. Сон Ён спал рядом с кухней в маленькой комнате размером со шкаф, однако достаточно большой, чтобы вместить крошечный квадратный телевизор Sony PlayStation и небольшой матрас-футон, лежавший на полу под вешалкой с одеждой напротив плаката Мэрайи Кэри, который он приклеил скотчем к своей двери.