Мишень

— Да. — Она сцепила пальцы и принялась изучать свои ногти. Темно-красные, под цвет платья. — Хотела тебя поздравить. Вы выглядите счастливыми.

— Не стоит поздравлять из вежливости. Радости в твоем голосе я не слышу.

Вероника вздохнула и ссутулилась. Выглядело это так странно и неуместно, что я с трудом подавил желание встать и обнять ее за плечи.

— У меня проблемы, — сказала она после паузы. Даже ее голос стал другим — глухим и подавленным.

— Это я понял. Что говорит твой врач? Выглядишь ты хорошо, так что, думаю, идешь на поправку?

— Не те проблемы. — Вероника достала из сумочки пачку тонких сигарет — еще один совершенно неуместный для нее атрибут. — Другие.

— Я могу чем-то помочь?

Сигареты вернулись в сумочку.

— Разве что если сотрешь себя из моей памяти, и все будет выглядеть так, словно мы никогда не встречались.

Я набрал в легкие воздуха и приготовился ответить, но Вероника меня опередила.

— Я уезжаю из Треверберга.

— Что?.. Но… как?

Она не смогла подавить облегченный вздох, и я понял, что сделал правильный выбор, не задав вопрос «почему».

— Когда ты возвращаешься? — спросила Вероника.

— Через пару месяцев.

— Лучше не придумаешь. У меня будет два месяца для того, чтобы посвятить тебя во все тайны должности работы главного дизайнера «Сандерс Пресс».

— О чем это ты? — вконец растерялся я.

— Кто-то должен будет меня заменить. Ты — самая подходящая кандидатура. Я говорила с Лив. Она согласилась. Даже уговаривать не пришлось.

Я откинулся на спинку плетеного кресла.

— Да ты шутишь! А ничего, что до этого следовало бы спросить меня?

— Но ты правда подойдешь лучше всего. Конечно, среди девочек я смогла бы кого-нибудь найти, но тебе они и в подметки не годятся.

— Поверить не могу. Но у меня даже опыта нет!

— Вот и хорошо, начнешь без опыта. Все мы когда-то так начинали.

— Это самое идиотское решение, которое ты когда-либо принимала за все время нашего знакомства.

— Нет, Крис. Самым идиотским решением было принять тебя на работу. А потом еще и влюбиться. Не буду портить тебе настроение. Праздник, как-никак.

Вероника поднялась, но я удержал ее.

— Постой. Я не отказываюсь, просто мне нужно подумать. Что бы там ни было, это очень лестное предложение. Я рад, что ты так высоко меня ценишь. Куда ты уезжаешь?

— В Штаты. Я не сменю электронный адрес, так что ты даже сможешь прислать мне открытку на Рождество.

— Мне жаль, что все так вышло. Не думаю, что я должен за что-то просить прощения, но…

Вероника отмахнулась и взяла сумочку.

— Брось, Крис. Ты говоришь так, будто что-то вышло. Ева Сержери тебе подходит, пусть она умом и не блещет, но зачем ученому умная жена? Я как-то спросила у мамы: что лучше — быть умной или красивой? Мама ответила — конечно, красивой, потому что так ты побыстрее выйдешь замуж и будешь счастлива. Но ведь мне больше всех надо. Я решила, что и умная, и красивая, а замуж — это скучно. И выбрала карьеру. А время летит быстро, Крис. Вот тебе тридцать. Вот тебе тридцать пять. Вот у тебя уже первые морщины, как бы ты за собой ни следила. Да, ты второй человек после самой Оливии Сандерс, ну и что? Ты возвращаешься домой к своим кошкам и понимаешь, что твоя жизнь — полное дерьмо, как бы ты ни корчила из себя успешную деловую женщину. Но что поделать? Ты сама выбрала это. Вот и живи теперь с этим выбором. Ой, все. Только не говори ничего душещипательного, ладно? Как там? Это не ты, это я.

— Я просто хотел пожелать тебе удачи. Пусть все сложится в Штатах. И, надеюсь, я не слишком достану тебя своими вопросами, когда ты будешь меня учить.

Вероника закатила глаза.

— Думаю, уже через неделю мне захочется тебя убить, но не стоит забегать вперед. Ну, что ли, обнимемся?

Я поднялся, отодвинув стул, Вероника подошла ко мне, и я обнял ее.

— Ева красивая, — шепнула мне она. — У вас все будет хорошо. Я желаю тебе счастья.

— Спасибо. Ну, от шампанского ты отказываешься. Зато у них есть компот.

Вероника отстранилась и посмотрела на меня.

— Компот? Разыгрываешь?

— Вовсе нет. Ананасовый. Очень вкусный.

— Ладно. Тогда закинемся парой рюмочек компота. Я угощаю.

* * *

— От этого жуткого платья болит спина. Мне в жизни никто так туго не затягивал корсет!

Дана вложила в тяжелый вздох все страдание, на которое была способна, перевернулась на живот и рассеянно погладила мех большой белоснежной шкуры. Ее мне преподнес на новоселье Мун-старший. Не далее как вчера Эмили с заговорщицким видом достала подарок из кладовой и постелила возле камина в моей спальне, не проронив при этом ни слова. Какие бы коварные планы она ни вынашивала, шкура пришлась нам с Даной по душе.

— Может, стоит принять ванну? — предложил я. — Это поможет тебе расслабиться.

— А потом ты сделаешь мне массаж?

— Непременно.

— Ведь я люблю тебя, Винсент?

— И я люблю тебя.

— Что тебе сказала твоя сучка-начальница, и почему она не могла сказать это при всех?

Я прилег, подпер голову рукой и посмотрел на догорающие поленья в камине.

— Она предложила мне занять ее место. Я буду главным дизайнером в «Сандерс-Пресс».

— Экие тайны. — В голосе Даны зазвучали капризные нотки. — Она тебе нравится?