Мишень

— Нет, господи ты боже мой! Я же сказал, я здоров!

Я отпустил его запястье и взял распечатанную ленту кардиографа.

— У тебя сотрясение мозга и сломаны два ребра. И… уже дважды за последние пятнадцать минут был нитевидный пульс.

— Не знаю, что такое нитевидный пульс, мистер бессмертный доктор, но повторю в стотысячный раз. Я. Абсолютно. Здоров!

— Ну, расскажи мне, во что ты вляпался.

Эдуард сложил руки на животе.

— Все твердят, что я попал в аварию. Мою машину нашли в реке, она упала с одного из мостов в старой половине. И — лобовое столкновение, кто бы мог подумать. Нет, по мосту я ехал, я помню. Точнее, я помню, как въехал на мост — тот самый, который возле моего дома… а потом темнота. Просыпаюсь тут, все бегают, как помешанные. Забери меня, я здесь умру!

— Ты уже умирал, — сказал я, ткнув пальцем в соответствующий отрезок кардиограммы, — и был мертв целых три минуты. Где второй водитель?

— Второй? — поднял бровь Эдуард.

— Да. Ты ведь сказал, что это было лобовое столкновение — значит, водителей двое. Даже если он пострадал незначительно, страховая компания потребует медицинские документы, он должен пройти проверку.

Мун-младший вжал голову в плечи, и я понимающе закивал.

— Ладно. Что бы там ни было, надеюсь, ему повезло, и он отделался легким испугом… — Я отложил кардиограмму. — Постой-ка. Мост возле твоего дома? Но там нет встречного движения. Только одна полоса.

— И верно. — Эдуард потер лоб ладонью. — Что же тогда случилось?

— Это твоя барсетка?

Мун-младший проследил за моим указательным пальцем.

— Да, — он взял барсетку в руки. — Хорошо, что я ее не потерял.

— Удивительно, как она уцелела после твоего купания в реке. Совсем сухая.

Эдуард принял скорбный вид.

— Я попробую вспомнить… о чем я думал, когда выезжал из дома? Говорят, что когда вот так вспоминаешь, память восстанавливается! Я думал… думал… — Его щеки залились румянцем. — Об Анне. Жалел, что не увижу ее на открытии, ведь она заболела… я послал ей сообщение с пожеланием скорейшего выздоровления с утра. Она, естественно, не ответила…

— Кто знает.

Он хохотнул и откинулся на подушку.

— Вот уж нет. Память у меня отказала, но если бы она ответила, я бы это не забыл!

— Прости, но времени у меня маловато. Посмотри-ка мне в глаза. Не знаю, что за существо помогло тебе выбраться из реки, но оно спасло твою жизнь. Ты должен поправляться. Ты будешь глубоко спать и видеть цветные сны. Ты понимаешь меня, Эдуард?

Мун-младший закивал, зевнул и устроился поудобнее. Я положил ладонь ему на лоб и прислушался к его дыханию.

— И все равно — я здоров, — пробормотал Эдуард, засыпая.

— Верно, мальчик. И будешь совсем здоров, если черт не понесет тебя к другой Незнакомке.

* * *

На этот раз Анна открыла дверь после первого звонка. Откровенный халат она сменила на спортивный костюм из тонкого белого атласа, а на ногах вместо элегантных домашних туфелек красовались мягкие полусапожки.

— Каратель Винсент! Ох, я же приболела. Извини, вышла из роли.

И она убедительно изобразила кашель.

— Желаю скорейшего выздоровления.

— Я не вызывала врача — а он взял и пришел сам. Моя любимая медицинская процедура — это грелка на все тело. Но парный прием ванны тоже ничего. — Она потерла пальцами подбородок. — Кажется, это тебя не вдохновляет? Какой ты сегодня холодный, каратель Винсент… Может, это тебе нужно согреться?

— У меня есть идея получше.

Я достал ножны с кинжалом из храмового серебра и показал их Анне. В ее глазах промелькнула искра интереса.

— О, вот как? Тебе понравилась моя любимая игра?

— Очень. Но пришло время поиграть в мою любимую игру.

Анна поджала губы.

— Игры карателей мне не интересны.

— Таинственная авария, в которую попал Эдуард, говорит об обратном.

— Не припомню, чтобы в твоих привычках было тыкать пальцем в небо, каратель Винсент. Но, предположим, ты угадал.

— Посмотри повнимательнее. — Я достал кинжал из ножен. — Он может тебя убить, а может и защитить.

Анна сложила руки на груди и оперлась на дверной косяк.

— И от кого же ты собрался меня защищать, благородный рыцарь?

— Если ты думаешь, что существо, по просьбе которого ты покусала старшего карателя, ценит твою жизнь, то ошибаешься. Стоит ему добиться своего — и он уничтожит тебя так же, как уничтожал других на пути к своей цели. Он манипулирует тобой, не так ли? Что он тебе говорит? Называет себя другом твоего отца? Говорит, что понимает твою боль, хочет помочь отомстить Ордену, который отобрал у тебя родителей? Сейчас все иначе, Аннет. Времена розового сада прошли. Те, кому ты доверяешь, могут оказаться врагами. А враги могут помочь.

— Не будь дураком, каратель Винсент. Врагов можно только ненавидеть.

— Включая Киллиана, да?

Ее губы вздрогнули, по лицу пробежала тень.

— Я могу сделать так, что ты проведешь вечность в коридорах узников в Темном Храме, а могу и солгать Магистру, устроив твой побег. Ты хочешь быть свободной, Аннет? Ты хочешь жить?

— Чего тебе надо, каратель Винсент?

— Его имя ты мне, конечно, не назовешь.

— Ты чертовски прав.

— Так еще интереснее. Поиграем на славу. Ведь ты азартна, не так ли, Аннет?