Мишень

Она пошла первой, мысленно ругая себя за недоверие Тейлору, сомнения в его намерениях по отношению к ней. Ведь Маклеод взял на себя весь риск в деле с пришельцем.

Коридоры здания были полупусты – ночная смена. Элле казалось, что она чувствует напряжение в воздухе. Ей хотелось идти на цыпочках.

Первой, кого они встретили, была Есилькова. Она стояла в дверях, загораживая проход.

– Привет, Есилькова, – улыбнулась ей Элла. – Познакомься с моими коллегами.

– Обойдемся и без знакомства, – проворчал генерал, с презрением глядя на Есилькову, которая протянула ему руку, но не для пожатия, а за документами. – Приведите-ка нам лучше сюда вашего Йетса.

– Комиссар Йетс, – прощебетала яркая блондинка секретарша из-за спины Есильковой, – вышел по делам. Инспектор Есилькова должна проверить ваши бумаги. Я должна записать ваши имена. У меня есть на это строгое распоряжение комиссара.

– Вы хотите сказать, что Йетс оставил пришельца одного?! – взорвался генерал.

Есилькова прочно уперла руку в бедро, на котором висела кобура, и заявила:

– Пришелец разговаривает с советскими экспертами. Поэтому он не один – это даже вы, наверное, поймете. А теперь покажите ваши документы… Бредли, я знаю вас и вашего друга. Вы можете пройти.

Элла пыталась подать знак Тейлору, но тот подтолкнул ее мимо Есильковой, через комнату секретарши, прямо в кабинет Йетса.

Элла прошептала Маклеоду на ухо:

– Нам должно быть стыдно. Оставили беднягу генерала наедине с Есильковой…

А потом она увидела пришельца, который сидел на кушетке и тихо разговаривал с двумя незнакомыми Элле людьми.

Все трое посмотрели на вошедших, сразу замолчав.

Элла понимала, что ей надо войти, чтобы дверь могла закрыться. Она с трудом, не отрывая глаз от инопланетянина, заставила свои ноги подчиниться.

У него была красно-бронзовая кожа и вообще все так, как описывал Йетс. Он улыбнулся, показав острые зубы. Потом он сказал: «Шеннон»– и рукой коснулся закованной в скафандр груди.

У Эллы закружилась голова, и она услышала чей-то чужой голос, произносящий:

– Я – Элла Бредли. Это – Тейлор Маклеод. Мы рады познакомиться с вами, мистер Шеннон.

– Я тоже рад. Вы друзья Есильковой или Йетса?

Чужак быстро учился. Маклеод сказал:

– Мы друзья и Йетса и Есильковой, мистер Шеннон.

Пришелец кивнул головой и произнес:

– Хорошо.

Потом в кабинет вошла целая толпа народу: генерал Сандерс, Есилькова, Йетс и двое русских, о чем-то спорящих. Все они столпились за спиной у Бредли.

Пришелец молча наблюдал за всеми, не снимая пальца с клавиши на груди скафандра. Его черно-перламутровые глаза таинственно поблескивали.

6. КРИВАЯ ОБУЧЕНИЯ

– Где Йетс и Есилькова? – уже который раз за несколько дней Шеннон задавал этот вопрос Бредли.

– Они не могут быть допущены к разговору, я уже объясняла тебе. То, что ты говоришь нам, – секрет.

– Кабинет Йетса. Йетс и Есилькова знают секрет Шеннона. Хочу Йетс и Есилькова, – пришелец решительно сложил руки на груди, как это делала Есилькова. – Не сниму скафандр, пока не придут.

Скафандр стал камнем преткновения в переговорах. Люди хотели исследовать его – они говорили это несколько раз, и Шеннон видел, что они не лгут. Он сам хотел выбраться из него, почесаться наконец, очистить выделительную и охладительную системы.

– Шеннон, ты не можешь навсегда оставаться в скафандре. Будь разумен.

– Я разумен. Люди неразумны.

Сейчас, когда с ним разговаривала только Бредли, ему было легче соображать. Обычно собеседников было двое, и их переплетающиеся эмоции оглушали его. Наверное, этот вид существ был лишен возможности телепатического общения из-за чрезвычайной напряженности их чувств и эмоций. Иногда Шеннону хотелось закрыться и понимать только то, что говорят их рты.

Но люди редко говорили то, что думали, и Шеннон с ужасом осознавал, что им никогда не удастся договориться.

Султанян, математик советской группы, был единственным, кто его вообще понимал. Остальные прислушивались только к своим чувствам и транслировали свой страхи на мозг Шеннона.

Но теперь он ощущал что-то другое – более серьезную угрозу, жестокость, которая была несвойственна даже людям. Ему действительно было нужно видеть Йетса и Есилькову. Эти два существа занимались обеспечением безопасности, а Шеннон не сомневался, что их общая безопасность находится под угрозой.

Но как объяснить это ксенофобам, которые окружают его? Только у Йетса он выявил нужные реакции. В людской иерархии только Йетс мог иметь дело с угрозой, которую чувствовал Шеннон.

И Шеннон сказал Бредли, женщине, которая принадлежала лидеру американской группы:

– Если не Йетс, нужно говорить с Маклеодом.

Бредли потерла голову и посмотрела на кисть левой руки – там у нее был прибор, определяющий время. Потом сказала:

– Тебе нужен Маклеод – говорить наедине? Тайна? – В ее голосе была надежда: ее разум устал. – До того, как остальные вернутся с собрания?

– Сейчас же. Моментально. Йетс и Есилькова с ним.