Мишень

Скоро оба его желания будут исполнены. Его следящий зонд завершил самопроверку, и вектор цели изменился, когда риллианин повернулся в чужом пространстве. Он все-таки нашел элевенеров.

Вместо того чтобы бежать дальше, они остановились в звездной системе в нескольких световых часах от того места, где они снова вошли в нормальное пространство-время. Похоже, что их корабль был поврежден – атака риллианского флота не могла не увенчаться хотя бы частичным успехом, принимая во внимание количество энергии, высвобождаемое их оружием.

Риллианский солдат отдал скафандру приказы, подождал, пока компьютер решал, как их лучше выполнить. Локационные сенсоры показывали чепуху: у них не было точки отсчета в этой вселенной. Сначала компьютер должен установить точку отсчета искусственно, если только не удастся найти соответствующие параметры в данной реальности. Потом скафандр определит курс.

Курс к планете, вращающейся по обычной орбите вокруг звезды. Элевенеры совершили посадку на спутнике планеты, он был раз в восемь меньше ее самой. Спутник был лишен атмосферы, и это было хорошо. Атмосфера могла усложнить его задачу.

Скафандр решил, что перемещение будет наиболее эффективным методом преодоления оставшегося расстояния. Снова тошнота, но на этот раз риллианин почти не обратил на нее внимания.

Он представлял себе, как будет убивать.

8. «МАТУШКА-КУРИЦА»

– Да, сэр. В принципе мы могли бы доставить… объект на Землю, но это подвергнет риску не только его здоровье, но и здоровье всего населения в целом. Для записи… – говорил Маклеод в трубку своего личного цифрового телефона, полностью соответствующего стандартам национального агентства безопасности. Ответа приходилось ждать долго: сказывалось расстояние между Землей и Луной. Его собеседник находился в офисе Госдепартамента в Вашингтоне.

Маклеод повернулся, услышав, что открылась дверь его кабинета, и прикрыл ладонью трубку, хотя в этом не было необходимости: телефон автоматически отсекал все посторонние разговоры и шумы.

– Садись, Квинт. Я заканчиваю.

Маклеод снова повернулся на вертящемся стуле, описав полукруг. Он разговаривал с вице-секретарем США по делам Луны, которого науськал на него генерал Сандерс.

– Для записи, – повторил Тейлор. – Я хотел бы, чтобы были приняты не только эпидемиологические предосторожности, которые мы не можем слишком долго обеспечивать. Как я понимаю, вы хотите, чтобы объект предстал перед конгрессменами на объединенной сессии, – Маклеод глубоко вздохнул и помолчал минуту. Пауза была слишком длинной даже для межпланетного разговора. – Мы не можем спорить с русскими – или вообще с кем бы то ни было – насчет того, кто первый увидит его на Земле, в каком порядке будут встречи и так далее. Он наш, и нам надо о нем заботиться. Я не могу гарантировать его сотрудничество. Кроме того, его здоровье и безопасность на Земле будут подвергнуты риску, когда все, кто имеет отношение к науке, технике, наши союзники и вообще все подряд будут драться за право расспросить его. А потом, возможны осложнения с Советами, которые попытаются оспорить наш приоритет. Он пришел к нам и не покинет здания Американской лунной миссии, пока мы не разберемся с ним. Это мое последнее слово.

Маклеод ждал ответа из Штатов, прикрыв глаза. Кровь толчками билась у него в ушах, когда он прислушивался к шепчущей тишине межпланетной секретной линии. Ему вовсе не нужен был сейчас этот инопланетянин, от него были одни неприятности. Маклеоду вовсе не хотелось наживать себе высокопоставленных врагов из-за него. Он прозвал Шеннона Счастливчиком, потому что такое уж было его, Тейлора Маклеода, счастье, что пришелец появился в его смену. Маклеод больше не злился. На это не оставалось времени. Ему необходимо было предусмотреть все. Он давно уже поверил в фаталистическое правило: «Когда ситуация не может усложниться, она упрощается, становясь хуже». Полная катастрофа – самая простая вещь в мире, а природа стремится к простоте.

Давление со стороны земных друзей Сэнди, пытающихся заставить Маклеода устроить для Шеннона парад по Е-стрит вокруг Белтвея с торжественным возвращением в Руссел-билдинг, было досадно и неприятно, но не очень мешало.

Вице-секретарь испортил Маклеоду обеденный перерыв. Его переданный через спутник голос, немного искаженный потрескиваниями, спросил:

– А что бы вы могли сказать не для записи?

Всякий, кто считал, что разговор с агентством Маклеода не записывался, был либо наивен, либо непроходимо глуп. Но Тейлор ответил вежливо:

– А не для записи – пришелец опасается за свою жизнь. Русские пытаются урвать от него столько, сколько могут, и я снимаю с себя ответственность за его безопасность, за сохранение секретности и отказываюсь подписать любые приказы, предусматривающие его перемещение хотя бы на дюйм. Любое дальнейшее обсуждение будет напрасной тратой времени и денег налогоплательщиков, это вы тоже можете занести в протокол. У меня начинается совещание.