Мишень для сердечных ударов

– Правильно, – прокомментировал ее действия Коля, – бдит мамаша. Я ей такой прибамбас сделаю: специальный глазок, щелкаешь пультом, и на телевизоре не канал какой-нибудь, а морда того, кто перед дверью стоит. Ребята наши рассказывали.

– Не проще ли забрать мать к себе? – предложила я. – У тебя-то безопаснее.

– У меня безопаснее? – заржал он. – Ты что, не понимаешь, с кем связалась? Да за мою жизнь гроша ломаного дать нельзя, сегодня я с красивой девчонкой в машине сижу, завтра – на кладбище стыну. Нет, мамаше ко мне никак нельзя. Да и не пойдет она. Свободу любит, как и я. Я, может, из-за этого и привязываться ни к кому не хочу, семью заводить. Время провести со смазливой девочкой – святое дело, а вот семья…

Он глубоко вздохнул и звонко плюхнул лапищу мне на колено.

– Потом, Коля, все потом, – поморщилась я. – Смотри, эта шалава – та самая Катька.

К подъезду подбегала запыхавшаяся медсестра. Едва она скрылась за дверью, Коля просигнализировал своей свите, и мы поспешили за злоумышленницей. Наверху хлопнула дверь, мы поднялись и притаились на площадке перед дверью. На экране ноутбука было видно, что происходит в квартире.

– А как мы в квартиру попадем? – хлопнул вдруг себя по лбу Коля. – Я ей такие замки поставил, что ни одна отмычка не возьмет.

– Шеф, а если дверь взорвать? – вполголоса предложил один из его братанов.

– Сдурел? Да ты знаешь, что с нами мамаша за дверь сделает? И сердце у нее немолодое, испугается еще.

– Может, через форточку? Сейчас быстро на крышу Витька пошлем, он спустится.

– Твой Витек сдуру окно разобьет, маманя простудится, – не одобрил Коля. – Думайте, мужики, думайте!

Мне надоело их слушать, я достала связку ключей, которую старушка доверила мне как работнику собеса, и потрясла ею в воздухе:

– А с ключами не пробовали? Или профессиональная гордость не позволяет? Привыкли не по-людски в квартиры попадать.

– Откуда ключи? – набычился Коля.

– Потом, все потом, – повторила я, – смотри сюда.

Пока мы препирались по поводу способа открывания двери, нотариус успел разложить на столе свои бумаги. Он заметно нервничал: вид у него был потрепанный, старушка капризничала. Наконец, бумаги были подписаны. Валерий Яковцев убрал их в подмокший портфель, вытер платком мокрый не то от пота, не то от душа, который бабушка устроила ему во дворе, лоб, кивнул медсестре.

– Вот и прекрасно, Валентина Борисовна, – бодрым голосом начала Катька, – теперь вам не придется беспокоиться ни о пропитании, ни о медицинской помощи. Как только я вам понадоблюсь, сразу звоните. Если я не на дежурстве, то прибегу тут же.

– Ясно, денюжку давай, – оборвала ее Валентина Борисовна, – и учти, я твой график в больнице спишу, так что не отвертишься. Знаю я вас, вертихвосток: сама будешь с мужиком в постели трепыхаться, а мне наврешь, что на дежурстве.

Колька опять удовлетворенно хмыкнул, Катька протянула старушке конверт, и пока та пересчитывала, достала из кармана ампулу. Отлично! Она принесла свою! Я схватила Ермака за руку, указывая ему на картинку. Ребята встали возле двери, я бесшумно вставила ключ в замочную скважину, Катька подошла со шприцом к старушке, я повернула ключ и открыла дверь.

Меня мягко отстранили, через мгновение я осталась на лестничной площадке одна. Остальное можно было наблюдать уже в машине, отъехав на некоторое расстояние. Яковцеву и Катьке не удалось убедить Колю Ермака в своих добрых намерениях. Забрав у медсестры ампулу, он тут же позвонил кому-то по телефону, прочитал название препарата, выслушал то, что ему ответили на другом конце провода, и медленно положил трубку.

Я заранее сообщила ему фамилии стариков, передавших квартиры этой парочке и вскоре умерших, Коля назвал их имена, и даже мне, на блеклом экране монитора было видно, как изменились лица соучастников.

– Уведите маму, – сквозь зубы попросил Коля.

Я отключила запись и завела двигатель. Дальнейшее мне было неинтересно.

ГЛАВА 8

* * *

– Остались двое, госпожа Серафима и массовик-затейник этого спектакля, – отчитывалась я перед Аришей, – мужа Ирины мы оставим на десерт, пусть пока томится от неизвестности: жена-то пропала.

– А что, если он позвонит в милицию?

– Не думаю. У этой семьи имидж идеальной, он еще надеется завершить задуманное. Если сейчас засветится в милиции, после ее смерти могут возникнуть вопросы. Скорее всего, он выжидает: или жена объявится, или, на его несчастье, найдут ее хладный труп, к которому он не имеет не малейшего отношения. Сергей явно нервничает, это нам тоже на руку. Я еще не до конца продумала свой вариант дальнейшего развития события, но хорошая встряска неизвестностью ему не помешает.

– А с Серафимой? Что ты будешь делать с госпожой Серафимой? – поинтересовался дед.

– Узнаешь, – улыбнулась я. – Если все получится, бомонд еще долго будет гудеть о том, что сотворил с госпожой Серафимой божий суд. Я даже допускаю, что, если у нее не хватит ума держать язык за зубами, в наш маленький городок зачастят съемочные бригады известных своей мистической направленностью телеканалов.