Мишень для сердечных ударов

– Беда тебе грозит, касатик, ой, беда! Не успокоится никак душа ее, ходит вокруг тебя, но и достать пока не может. Душа еще молодая, неопытная, не умеет живым пакостить. Но силу она набирает, силу невиданную, скоро сам почувствуешь. Но пока она дух, тебе ничего не угрожает. Так, мелочи: где возгорание в доме случится, где ножики полетают, где кран сорвет. Про полтергейст слышал? Вот-вот, скоро у себя жди. А самое страшное начнется, если она себе подходящее тело найдет и в него вселится. Тогда пощады не жди.

– А чего делать-то? – дрожащим голосом произнес Сергей.

– Ручку золотить, бриллиантовый, – вздохнула цыганка.

После того как очередная купюра перекочевала ей за пазуху, она продолжила:

– Чего-то не пойму, касатик, вроде бы и с одним тобой разговариваю, а вроде – и двое вас.

– У меня раздвоение личности, – похвастался он. – Надо же! Никто не замечал, кроме вас и еще одного очень умного человека.

– Ну, тогда спасение есть, – уверенно заявила она, – тогда получается, лихоимство не ты, а твоя черная половина совершила. Кайся, изумрудный, кайся. Если простит тебя душа ее, то и беды твои кончатся.

После этих слов она убежала, метя юбками упавшую листву, а Сергей медленно направился к подъезду. Я дождалась, когда он скроется за дверью, выдержала еще минут двадцать, надела парик и последовала за ним. Я специально не воспользовалась ключами, которые дал мне Сергей, а позвонила и стала дожидаться, когда он откроет дверь. На его «Кто там?» ничего не ответила, он немного помедлил и все-таки повернул ключ в замке.

– Ира, ты? – отшатнулся Седых, увидев меня в темноте подъезда.

Я молча кивнула.

– Ирунчик, я не виноват, это не я, – залепетал он заплетающимся языком.

Я вышла из темноты подъезда на свет, и он отшатнулся во второй раз.

– Тьфу, напугала. Что у тебя с волосами?

– Была в парикмахерской. Представляешь, всегда была противницей темного цвета, а тут будто что-то в бок толкнуло: зашла в первый попавшийся салон, подстриглась и подкрасилась. Мне идет?

– Нет, – отрезал он.

– И я так думаю. И какая муха меня укусила? А в чем ты не виноват? Что ты бормотал, когда открыл мне дверь?

– Это я так, – отмахнулся он, – не обращай внимания.

– Как скажешь. Что-то вид у тебя не очень. Бледный какой-то.

– Желудок прихватило, – признался он, – давно гастрит не мучил, а тут так скрутило, просто сил нет. Пожевать что-нибудь принесла?

– Только вчера холодильник набила, – удивилась я, – неужели все слопал?

– Кажется, – конфузливо признался он, – чего-то приступ булимии напал, жру, как свинья. Раньше и разгрузочные дни себе устраивал, и мучное ограничивал, а теперь не могу удержаться, и все тут. Хоть плачь. Смотри, живот растет.

А что? Потеря формы для этого Нарцисса – тоже трагедия. Хочется жирненького и сладенького? Получай!

– Сейчас сбегаю, – согласилась я, – а ты за это пусти воду в ванную. Что-то я замерзла, как бы не простудиться. Кондитерская за углом, пока ванная наполняется, вернусь.

В кондитерской я купила пару тортов с масляной прослойкой – и калорийно, и нет соблазна составить компанию, я люблю со взбитыми сливками и фруктами. В кулинарном отделе я попросила взвесить мне пару салатиков с майонезом, картошку фри и несколько свиных отбивных. Булимия так булимия. Будем потворствовать слабостям. Домой я не торопилась, ждала, чтобы Сергей полностью насладился подготовленным мною сюрпризом. Когда я вернулась, в дверь уже вовсю барабанила соседка снизу.

– Залили меня, сволочи, только ремонт сделала, открывай, гад, я знаю, что ты дома!

– Здрасти, – весело поздоровалась я, нашаривая ключ в кармане. – Какие проблемы?

– Какие? Вода с потолка хлещет! Что у вас там происходит?

То и происходит. Сантехник из меня, конечно, никудышный, но открутить такие металлические штучки, которыми крепится кран в ванной, даже мне по силам. Еще утром я нашла ключ Боко под ванной и шутя справилась с этим неженским делом. Когда я уходила, внешне все выглядело прилично, но стоило включить воду, как под ее напором кран рухнул, а вода захлестала двумя мощными струями в противоположную стену. Естественно, этот белоручка не догадался, что ее можно просто и элементарно перекрыть.

Я отодвинула разбушевавшуюся соседку, пошла в туалет, закрутила краны с холодной и горячей водой, потом стала искать Сергея. Мокрый, дрожащий, он сидел в спальне, прикрыв голову руками.

– Началось, – сообщил он мне, – скоро ножи полетят.

– Куда полетят, дурында, – хохотнула я. – Ты почему воду не перекрыл?

– Все бесполезно. В последнее время я специально подстраивал ей мелкие бытовые пакости, теперь она мстит.

Я выпроводила соседку, посулив купить ей замок в Венгрии взамен залитой квартиры, потом хорошенько встряхнула Сергея, сунула ему тряпку с ведром в руки, вызвала сантехника. Через час последствия потопа были устранены, мы сидели на кухне и ужинали. Сергей, кажется, действительно не мог усмирить свой аппетит и жадно поглощал все, что я притащила из кулинарии. Еда – прекрасный стимулятор центра удовольствий, сейчас случившееся не казалось ему столь уж ужасным.