Мишень для сердечных ударов

Еще в процессе подготовки к этому вечеру я вырубила в коридоре пакетники – все-таки ужин при свечах, а Сергей мог испортить романтику и включить верхний свет. Кажется, этот иждивенец даже не знал, где в квартире находится электрический щиток, а может, так торопился, что не посчитал необходимым собираться при свете. В любом случае темнота сыграла мне на руку. Комнаты освещались лишь уличными фонарями, их неяркий свет проникал через неприкрытые шторы и позволял различать не только силуэты, но и черты. Я возникла в дверях спальни словно выходец с того света: в одной руке ржавый серп с угрожающими зазубринами, в другой – бокал шампанского, лицо и волосы в красном месиве от размятой клубники.

– Пей, – прохрипела я, – протягивая ему руку с бокалом, – пей. Все равно не уйдешь!

Я максимально сконцентрировалась, подняла руку с серпом, чтобы его было лучше видно, и медленно двинулась на Сергея.

– Это не ты, – прошептал он, – тебя нет. Это все мое сознание, мое второе «я».

Я продолжала двигаться, ничего не отвечая на его слова. Мужчина охнул, ноги его подкосились, и он рухнул на кровать. Несколько секунд раздумий, а потом он протянул руку и одним махом выпил шампанское со снотворным. Ну, и прекрасненько. Сейчас он уснет мертвецким сном, а я спокойно наведу порядок и отчалю. Все-таки мне удалось это сделать!

– У тебя… мозги вытекли, – заикаясь, слабым голосом подсказал он.

– А, – беззаботно отозвалась я, – эти, что ли?

После этих слов я сняла пальцами часть размятой клубники с виска и слизнула с руки вкусную мякоть. Сергей медленно завалился на бок. Ничего себе, уже снотворное подействовало? Я безбоязненно подошла ближе, пощупала пульс, посветила в зрачки фонариком. Ничего, жить будет. Внезапно в нос ударил резкий неприятный запах. Ого! Вот именно об этом нас и предупреждал инструктор по прыжками с парашютом. В момент наивысшей опасности организм… ну, вы сами понимаете.

Мне должно было вполне хватить времени на то, чтобы уничтожить все следы моего пребывания в этой квартире. Я включила свет и принялась за уборку. Безжалостно выбросила остатки еды из холодильника, вымыла бокалы, поменяла альбомы, собрала свечи, повесила серп на место, забрала пакет с мусором. Кажется, ничего не упустила. Напоследок я еще раз прошлась по квартире, заглянула в комнату к Сергею. Он мирно храпел в своей мокрой колыбели.

– Спи, голубь, спи, – прошептала я и покинула этот дом.

Уже в машине я решила посмотреть, кто же это своим звонком практически спас мне жизнь? Конечно, Ариша. Я набрала его номер.

– Полетт, дорогая, у нас небольшие проблемы, – ответил он, – в доме полно омоновцев, а я тебе никак не дозвонюсь.

– Уже еду, – пообещала я и до предела утопила в пол педаль газа.

* * *

Несмотря на глубокую ночь, коттеджный поселок не спал. Обычно такое оживление у нас наблюдалось в новогоднюю ночь, но до Нового года было еще несколько месяцев, да и иллюминации особой я не заметила: елочки не горели, зайчики не прыгали, Деды Морозы в сугробах не валялись. Да и до самих сугробов было еще далеко.

Особое оживление царило возле нашего дома. Стоило выйти мне из машины, как в толпе соседей прошелестело: «Она… говорят, организатор преступления… надо же, на вид такая тихенькая, вежливая, культурная, здоровалась всегда… вот такие самые опасные, в тихом омуте, как говорится…»

Несмотря на то что положение было серьезным, паниковать я не стала. В худшем случае посидит Ариша в обезьяннике денек, потом Алина даст показания и… скорее всего, сменит там деда. Кажется, какое-то наказание за ложный вызов предусмотрено. Стоп! Но тогда в обезьянник сядет не Алина, а Гнеушев, ведь это он организовал налет ОМОНа на наш дом. Да, ситуация. Ладно, разберемся. Голос у деда не был подавленным, значит, ничего плохого ему не сделали, да и у кого поднимется рука на столь аристократичного старца?

Вход в дом мне молча преградил симпатичный детина в бронежилете.

– Я хозяйка этого дома, – пояснила я и протянула ему паспорт с пропиской.

Парень сверил фотографию и оригинал и только плотнее забаррикадировал дверь своим телом.

– Мужчины, – проворчала я, начиная догадываться, в чем дело, – давно пора бы привыкнуть к тому, что женщина постоянно меняется.

Я стянула парик, причесала пальцами волосы и потребовала, чтобы парень вновь сверил картинки. На этот раз фейс-контроль я прошла, живая стена отодвинулась, и я смогла попасть в дом. Только сейчас я оценила широту спины парня: на самом деле, он заменял нам дверь: тяжелая металлическая махина была сорвана с петель и валялась возле порога. Внутри царило оживление. Окна распахнуты, воняет чем-то противным, скорее всего, слезоточивым газом, из кухни слышится щебет возбужденный Алины и стройный гогот мужских голосов, за журнальным столиком сидят Ариша и подтянутый капитан.

– А вот и внучка! – обрадованно воскликнул дед. – Знакомьтесь, Федот Васильевич.