Мишень для Слепого

«Нет, – стал успокаивать себя Сиверов, – если бы в лифте погиб генерал Потапчук, этот сюжет ни за что бы не показали по телевидению. Хотя… – засомневался он. – Времена теперь другие. Канал-то частный».

Но репортер тут же развеял его сомнения, сообщив, что в лифте погибли мужчина, его жена и мать; грудной ребенок, находившийся в лифте со своими родными, чудом уцелел. Показали и фотографии погибших, сделанные при жизни. Миловидная молодая женщина и ребенок у нес на руках, на заднем плане муж со своей матерью. Затем журналист стал излагать собственную версию, что, возможно, этим террористическим актом пытались убрать только мужчину – довольно крупного бизнесмена.

«Но это только версия, причем, одна из версий, – сделал уточнение журналист, интригански понизив голос. И Сиверов уже догадался, о чем тот сейчас скажет. – В этом доме живет немало высокопоставленных чинов из спецслужб, – продолжал журналист. – Возможно, произошла роковая ошибка, и погибли люди, которых никто не собирался убивать».

– Ну вот, Филиппыч, ты и дождался, – сказал Глеб, выключая телевизор.

Теперь-то он был убежден в том, что покушение готовилось на генерала Потапчука.

«Но, возможно, – вновь засомневался Сиверов, – хотели напугать. Хотя вряд ли. Тот, кто убивает, наверняка хорошо знает свою жертву, а Потапчук не из тех, кто может испугаться. Скорее наоборот – обозлится и станет действовать с удвоенной силой».

Глеб предполагал, что Федору Филипповичу доложили о том, что агент Слепой уже в Москве, и генерал, не исключено, появится на мансарде с минуты на минуту.

«Он приехал бы раньше, но решил дать мне возможность немного отдохнуть».

У Глеба даже не было сил выбросить из фильтра кофеварки использованный кофе, и он насыпал свежий порошок поверх спитого. Налил в резервуар минеральной воды из бутылки и щелкнул кнопкой кофеварки – тут же раздался звонок в дверь, будто это Глеб включил его.

Сиверов открыл дверь. На пороге стоял Федор Филиппович Потапчук, более мрачный, чем обычно. Его бледное лицо было поцарапано. Пропустив гостя через порог, Глеб закрыл дверь и подал генералу руку.

– Телекамеру тебе надо поставить, – проворчал генерал, сбрасывая плащ, – а то смело распахиваешь дверь, не зная, кто за ней стоит.

Сиверов пожал плечами.

– Чужие сюда не ходят.

– А если кто-нибудь узнает, где находится твоя мастерская?

– Такого быть не может.

Сиверов провел гостя в комнату и усадил в кресло, где совсем недавно сидел сам.

– Рад видеть вас целым и невредимым, Федор Филиппович.

Глеб, не дожидаясь, пока вся вода из резервуара через фильтр протечет в колбу, налил кофе.

Потапчук угрюмо спросил:

– Знаешь уже?

– По-моему, никто из этого и не собирался делать большой тайны.

– Откуда узнал?

– По телевизору показали.

– Хороший источник информации для тайного агента, – натянуто рассмеялся Потапчук, прикладываясь к чашечке с кофе.

Его седые усы окунулись в напиток, и на них заблестели золотистые капли. Носовым платком генерал промокнул губы и покачал головой.

– Видимо, черная полоса пошла в моей жизни. Впору идти в церковь и ставить свечку.

– Как это произошло? – нейтральным тоном, словно речь шла о ком-то другом, а не о Потапчуке, поинтересовался Сиверов.

– В лифте должен был ехать я. Но кабинка небольшая, помог соседям поставить коляску, а сам остался ждать.

– Да, примерно так я себе и представлял.

– И тебя я подставил, – глядя прямо в глаза Сиверову, мрачно произнес генерал.

– Я сам подставился.

– Ты не мальчишка, чтобы подставляться.

– Решил сделать все сразу, – усмехнулся Глеб, – и не рассчитал силы.

– Ладно уж, не притворяйся. Все ты сумел сделать.

Но только зря мы старались.

На краешек журнального стола встал старый потертый портфель генерала. Недолго покопавшись в портфеле, Потапчук извлек прозрачную пластиковую Папку и подал ее Глебу.

– Акт экспертизы на стодолларовые купюры? – даже не глядя на бумагу, спросил Глеб.

– Он самый. Читай, читай.

Из акта следовало, что все купюры в пачке самые что ни на есть подлинные.

Сиверов отложил бумагу, запаянную в пластик, и принялся двумя пальцами вращать пустую чашку из-под кофе.

– А вот теперь скажи, Глеб Петрович, есть у меня повод радоваться или нет?

– У нас, – поправил его Сиверов и добавил:

– Я-то был уверен, что деньги фальшивые.

– Не ты один. Я тоже сперва обрадовался, старый дурак. Даже не поверил, когда мне принесли заключение, заставил их провести экспертизу второй раз. Деньги настоящие.

– Тогда я вообще мало что понимаю, – признался Сиверов – Там было, если я могу доверять собственным глазам, около ста миллионов долларов наличными.

А это не игрушки.

Генерал сокрушенно вздохнул.

– Не ломай ты себе голову, потому что выяснил я малоприятные для нас с тобой вещи.

– Вы сумели выяснить, кто отправлял деньги и кто получал их?

– Сумел, сумел… Вот она, секретность, черт бы ее побрал! Операция хоть и не законная, но проводится она на государственном уровне…

Глеб не дал Потапчуку продолжить, потому что догадался обо всем сам.

– И генерал Разумовский занимается ее обеспечением? По линии ФСК?