Мишень на двоих

Продолжаю держаться за его плечи, глядя в глаза, что, кажется, никогда так на меня не смотрели. В них столько желания, похоти и… нежности, что я млею.

– Вы очень возбуждающе смотритесь, – хриплый низкий голос Германа разрывает зрительный контакт между мной и Славой.

Он подходит к нам, кладёт руки на мои бёдра, не мешая Славе ласкать верх моего тела, и нежно целует меня в плечо. Зацепив двумя пальцами лямку топа, освобождает себе место и делает дорожку из едва ощутимых поцелуев к шее. Касается влажными горячими губами местечка возле уха, и из меня рвётся стон удовольствия.

Запрокидываю голову назад на плечо Германа, давая ему возможность продолжать эти нежные ласки. Но у Славы другие планы, он ловит мой подбородок и впивается в мои губы.

Мир вокруг начинает уплывать, как и моё приличие и воспитание.

Герман продолжает мучать меня, рисуя языком незамысловатые узоры на моей шее, Слава ведёт руками по моей талии, нежно и очень сдержано, а я вдруг понимаю, что мне не хочется этой сдержанности. Не хочется нежности или осторожности.

Я хочу их как тогда, семь лет назад. Хочу, чтобы они управляли мной, подчиняли, заставляли задыхаться от их напора.

И куда делась краснеющая от смущения Алиса?! Утонула в умелых руках. Осталась там, наверху, или, наверное, в квартире Кати. Здесь и сейчас другая Алиса. Другая я. Девушка, что вспоминала ту роковую ночи на выпускном все эти семь лет. И мне эта открытая и порочная девушка нравится больше, чем молчаливая и правильная Алиса.

К чёрту её!

Открываю глаза и, пользуясь тем, что мои мужчины не ожидают никаких подвохов, выскальзываю из их рук и отхожу на шаг. Они оба ошарашено поворачиваются и смотрят на меня. Я опускаю взгляд ниже, там, где штаны рвутся от внушительных бугорков. Кусаю губу и сглатываю образовавшуюся слюну во рту.

Их надо раззадорить, раздразнить, разбудив в них хищников, что разорвут меня в клочья. Чтобы они перестали осторожничать и не вели себя со мной как с фарфоровой куклой. Отымели так, чтобы искры из глаз летели, и я горела ярким пламенем порока.

Поднимаю руки вверх и снимаю резинку с волос, они волной рассыпаются по плечам. Медленно берусь пальцами за полы топа и тяну его вверх, оголяя грудь с затвердевшими сосками. Кожа моментально покрывается мурашками, и нет, не от холода, а от их взглядов.

Разгоревшийся огонь в их глазах и дёрнувшиеся кадыки означают, что моя выходка произвела нужный эффект. Стоят как статуи и заворожённо смотрят на полушария грудей.

– Вы так и будете только смотреть? – спрашиваю я взволнованным голосом.

Они подняли глаза выше и, сглотнув ком в горле, синхронно двинулись ко мне походкой хищника. Вот они, мои ненасытные мужики.

Слава хватает меня за волосы, наматывает их на свой кулак и запрокидывает мою голову назад.

– Не стоит играть с нами, рискуешь пожалеть, – шипит мне в лицо.

– А я хочу… пожалеть, – с вызовом отвечаю я.

Хищный взгляд, звуки расстёгнутого ремня, звериный рык, и меня ставят на колени, а по обе стороны от меня на уровне лица оказываются два, увитые синими венками, члена.

– Тогда будь уверена, малышка, – наклоняется надо мной Герман. – Ты пожалеешь! – говорит он и, нажав на мои щёки, заставляет разомкнуть губы и проникает большим пальцем в рот.

Провожу языком по подушечке пальца и, закрыв глаза, довольно мычу. Волосы на моём затылке сжимают, и мою голову поворачивают. Палец из моего рта исчезает, и на его месте оказывается багровая головка.

Охватываю рукой твёрдую плоть и, подняв глаза на её обладателя, высовываю язык и слизываю прозрачную каплю. Вижу, как на лице Славы играют желваки, и понимаю, что он сейчас в моей власти. Не выпуская из руки его член, поворачиваюсь к Герману, смотрю в его затуманенные омуты и накрываю второй рукой его каменный ствол.

Желая посмотреть на его реакцию, проворачиваю тот же манёвр, что и со членом Славы. Шумно выдохнув, Герман сжимает челюсть до скрежета зубов.

Переключаясь с одного на другого, я вскоре забываю о их удовольствие и наслаждаюсь своим. Ласкаю два твёрдых члена, словно кошка, добравшаяся до любимого лакомства. Давлюсь слюной, не имея желания прекратить. Теку как похотливая сучка, и шорты вместе с трусиками стали сильно мешать.

Возбуждённый до невозможности клитор требует ласки, и я невольно начинаю ёрзать, чтобы хоть как-то снять невыносимый зуд между ног.

Внезапно мою тушку поднимают на ноги, лишая меня любимых игрушек. Груди накрывают большие вспотевшие ладони, сжимают до сладкой боли, крутят соски, вырывая из моей груди глухой стон.

– Вижу, ты успела соскучиться по нашим членам, – хрипит в ушко Слава и покусывает кожу на шее.

– Голодная кошечка, – говорит Герман и всасывает твёрдую горошину соска.

Ноги подкашиваются, и я цепляюсь за своих мужиков, чтобы не рухнуть на пол. Но никто и не собирается дать мне упасть. Снова подхватив на руки, Слава делает пару шагов и бросает меня на диван. Наклоняется и, куснув за губу, просовывает пальцы за резинку шортов и снимает их вместе с трусиками.