Мишенью может стать каждый

В двери постучали. Серов положил карту и записку назад в конверт, запечатал его и, кивнув, отдал мадам. Дождавшись, пока та спрячет конверт в стол, он быстро щелкнул замком и открыл двери. На пороге стояла миловидная горничная. Она закраснелась и с порога тихо проговорила:

— Здравствуйте. Там постоялец из люкса. Ахмед.

— Сколько раз тебе повторять, у нас не постояльцы, а гости, понимаешь, гости отеля! — резко перебила ее мадам.

— Простите, гость Ахмед из люкса. — смутившись, проговорила девушка. — Он спрашивал о пакете, который ему вчера принесли.

— А ты что, по-арабски понимаешь? — язвительно усмехнулась мадам.

— Нет, этот Ахмед прекрасно говорит по-русски.

— А чего ты ко мне сразу пошла?

— Мне на ресепшн сказали, что вы в курсе.

— Ладно. Вот, — сказала мадам, протягивая девушке конверт.

— Ахмед просил меня только узнать. А за конвертом он сам спустится, — заволновалась девушка.

— У меня времени нет болтать. Дала — значит, отнеси, — скомандовала мадам.

— Хорошо, — кивнула девушка, забирая конверт.

Серов все слышал в приоткрытую дверь, и его, по правде, слегка удивило, что Ахмед, который вчера не спешил получать пакет, сегодня сам был готов за ним спуститься.

Все разрешилось, когда Серов вернулся в дежурку.

— Был звонок, — тут же отрапортовал ему один из охранников.

Серов включил запись.

— Вы получили пакет? — интересовался молодой человек чисто по-русски. — Мы передали вам карту. Там могила Дашковой обозначена крестиком.

— Спасибо, — ответил Ахмед.

— Мы должны задержать пакет? — спросил один из охранников.

— Расслабьтесь, — покачал головой Серов, понимая, что, скорее всего, ему придется сейчас сопровождать Ахмеда на подмосковное кладбище. — В домино играйте. Это развивает реакцию.

Однако его прервал звонок мобильного. Звонил сам генерал Воронцов.

— Ты где? — спросил он, даже не представляясь.

— В отеле, — ответил Серов.

— Отлично, — проговорил Воронцов и добавил: — Сейчас слушай и не перебивай.

— Есть, товарищ генерал, — отчеканил Серов на военный лад.

— Раз ты там, Ахмед, как я понимаю, тоже на месте?

– ^Да.

— Глаз с него не спускай! Поступили сведения, что в одиннадцать часов одиннадцать минут планируется теракт.

— И где, если не секрет? — уточнил Серов, догадываясь, что разговор идет о том самом теракте, о котором сообщал его сосед по телефону-автомату на горячую линию.

— Анонимные информаторы утверждают, что сегодня террористы хотят взорвать храм Василия Блаженного, — произнес генерал Воронцов.

— Ясно. — проговорил Серов, сам не зная почему не решаясь сказать, что он тоже в курсе.

— Твоя задача — выяснить, не связан ли с этим Ахмед. И не выпускай его из виду.

— Да, я понял.

— Если нужно, я перезвоню Кошелю или еще кого-то пришлю, — предложил генерал Воронцов.

— Не надо, думаю, сам справлюсь, — сказал Серов.

— А чем он там теперь занимается, этот Ахмед? — поинтересовался генерал Воронцов.

— Да вот собрался за город ехать, на одно подмосковное кладбище.

— За город? — удивился генерал Воронцов и попросил: — А можно поподробнее.

— Не стоит. — проговорил Серов, понимая, что их разговор, скорее всего, прослушивается из нескольких точек. — Я вам позже перезвоню.

— Лады, только не исчезай, — попросил генерал. — Ты веди этого Ахмеда, а мы будем Василием Блаженным заниматься. До связи.

— До связи, — ответил Серов и поспешил к выходу.

Ахмед уже выходил из отеля.

Глава 3

Только когда бракоразводный процесс, который длился уже почти год, в очередной раз зашел в тупик, Лина Фатеева поняла, как права была ее подруга Милка Вахрудинова, когда советовала заключить с Робертом брачный контракт. Главным камнем преткновения по-прежнему оставался ресторан на окраине Москвы, который ее теперь уже бывший муж пообещал продать не то армянам, не то азербайджанцам, не то чеченцам — одним словом, как любят выражаться коренные москвичи, людям кавказской национальности. И те в одну ночь сбили старую вывеску и прикрепили свою — «Кавказ». Но это было три месяца назад.

Линин адвокат, найденный, само собой, той самой Милкой, которому был обещан процент с будущей ресторанной прибыли, смог-таки в суде доказать, что ресторан куплен Лининым отцом и преподнесен молодым в качестве свадебного подарка, а потом вдруг нашлись и документы, по которым владела рестораном только Лина. Вывеска «Кавказ» была снята, и теперь ресторан назывался «Василий Блаженный». Почему именно «Василий Блаженный» — Лина объяснить не могла. Но ей почему-то казалось, что для русских, для москвичей «Василий Блаженный» то же, что горы для кавказцев.