Мишенью может стать каждый

Подъезжая к отелю, он понял, что пуля таки его задела. Но думать сейчас о перевязке не было времени. Затормозив у лавочки, на которой сидел и курил опешивший таксист, которого Серов выгнал из машины, он перебежал к своей «ауди». Мила, которая уже вышла из машины, с ужасом смотрела на набухающий от крови рукав его кожаной куртки. Но Сергей знаком показал ей садиться назад в машину, сам сел за руль и погнал в сторону ФСБ.

— Откуда появились в машине эти люди? — спросил Сергей.

— Я сидела, глаза подводила, губы подкрашивала, я даже не сразу поняла, что это не вы сели за руль. Только когда рядом эта девица в плащике и белом платке оказалась, поняла, тут что-то не то. И главное, телефона-то у меня нет. Позвонить не могу. Ошалеть, второе похищение за день. Но те хоть с Кавказа, по-русски нормально говорили. А это вообще арабы какие-то, шахиды. По-русски только девушка могла изъясняться, и то еле-еле.

— Что они от тебя хотели? — спросил Сергей, превозмогая боль.

— Они допытывались, кто я и почему была вместе с Ахмедом, — ответила Мила, чувствуя, что ее начинает тошнить от запаха крови.

— И что ты сказала? — спросил Серов.

— Сказала, как было, что мы случайно встретились на дороге, он подобрал меня, а потом нас подобрали вы.

— А что про меня сказала? — уточнил Серов.

— Сказала, что вы, как я поняла, старый знакомый Ахмеда.

— И все?

— И все. Потом они говорили по-английски.

— Ясно, — кивнул Серов.

— А почему вы не спрашиваете, о чем они говорили по-английски? — продолжала Мила; чувствовалось, что ей есть чем поделиться.

— А ты что, знаешь английский? — удивился Серов.

— Да я английскую спецшколу окончила! — гордо заявила Мила.

— Ну, и о чем они говорили? — спросил Серов, преодолевая боль и не надеясь услышать что-то важное.

Мила же, чувствуя себя королевой момента, манерно растягивая слова, сказала:

— Девушка, что сидела на заднем сиденье, в легком плащике, которая потом в вас стреляла, она мужику тому бородатому говорит: «У Ахмеда здесь не могло быть знакомых. И эту девицу ему или интерполовцы, или ФСБ подсунули. И вообще меня удивляет, почему русские так всполошились. Центр перекрыли. Похоже, они в курсе того, что готовится. Только не знают точно когда». А чернобородый у нее спрашивает: «А ты в курсе, когда и где это произойдет?» — «Нет, — ответила эта шахидка». — «А Ахмед в курсе?» — спрашивает чернобородый. «И Ахмед не в курсе», — сказала она. «Так чего они так все всполошились?» — спрашивает он. «Так вот и я о том же. Не понимаю, откуда и что за информация к ним просочилась. Я знаю, что до времени «икс» еще несколько дней. А здесь вся Москва уже на ушах стоит.»

— Это она так и сказала: «На ушах стоит.»? — перебил ее Сергей, едва сдерживая улыбку. — И как это по-английски будет?

— Ну, я приблизительно сказала, по смыслу она так сказала, — начала оправдываться Мила, а потом обиженно хмыкнула и отвернулась к окну: — Я могла бы вообще вам ничего не говорить.

— Да ладно, не обижайся, ты очень много важного сказала, — успокоил ее Серов. — Больше ничего они не говорили?

— Да нет, дальше вы со своей пушкой выскочили, как джинн из бутылки.

— А что они с тобой делать собирались? У них что, в том дворе квартира была? — спросил Серов.

— А да, про меня они тоже говорили, — вспомнила Мила. — Эта шахидка сказала, что у нее предписание секретное есть уничтожать всех, кто будет искать контакта с Ахмедом. Куда меня везли — не знаю, но что меня убрать должны были, это точно. Тут без вариантов. Получается, вы мне жизнь спасли.

— Ну вот видишь, — проговорил Серов, — а ты обижаешься.

— А что, правда теракт в центре Москвы был или, может, будет? И поэтому весь центр оцепили? И на въезде всех шмонали. — вспомнила Мила.

— Сейчас будем разбираться, — сказал Серов, затормозив у одного из зданий ФСБ.

Рабочий день уже кончался, но почти во всех окнах горел свет. Серов сам открыл Миле дверцу и, поставив машину на сигнализацию, пропустил ее вперед.

— Генерал Воронцов еще у себя? — спросил Серов, показывая охранникам пропуск.

Охранник, внимательно изучив красную книжечку, кивнул, но заметил:

— С посторонними входить не положено.

— Ясно, — кивнул Серов и добавил: — Но и вам оставить эту девушку не могу.

Серов достал мобильник и позвонил генералу Воронцову:

— Я не один, со мной сюрприз. Мила Вахрудинова. Да-да, та самая. Подымусь к вам — все объясню.

После этого Серов передал трубку охраннику, и тот, выслушав генерала Воронцова, покраснел и произнес одно слово:

— Слушаюсь.

После чего пропустил Серова и Милу через вертушку.

Генерал Воронцов встретил их на лестнице и сам проводил в свой кабинет, где в приемной, еще, очевидно, ни о чем не зная, сидела и читала журнал Лина Фатеева.

Увидев Милу, она бросилась ей навстречу.

— Милочка! Живая. — проговорила Лина, обнимая Милу.

— Живая. Ну твой Фатеев и гад! — сказала Мила и тут же спросила: — А что там с твоим «Блаженным»? Так и не открыли?

— Какой «Блаженный»! — покачала головой Лина. — Там все нужно по новой делать.

— А люди хоть не пострадали? — спросила Мила.

— Да говорят, жертв нет, только раненые, — пожала плечами Лина.