Мишка-Мишель

Зашел в помещение капитанского мостика. Живых нет. Четыре трупа свалены в углу. Все навигационные приборы разбиты, за исключением рации, правда, не понятно почему. В воздухе витал запах горелой электропроводки, похоже, закоротили ее, когда уничтожали аппаратуру. Ох и натворили делов бандиты, а то, что хотели утопить яхту вместе со всеми пассажирами, так вообще ни в какие ворота не лезет. Может взять этих еще живых бандитов, и по-тихому удавить? Несколько минут боролся с этим искушением. Решил. Пусть живут, посмотрим на французское правосудие в действии.

Сходил в машинное отделение, отдал команду возобновить энергоснабжение судна. Назначил себе в помощники мужчину, ранее мной освобожденного, представившегося Пьером. Поставил ему задачу собрать уцелевших членов экипажа. Зашел в свою каюту, забрал жену, и поднялся на верхнюю палубу.

Перепуганные остатки экипажа «Звезды Востока» собрались через десять минут. Не густо, всего шестнадцать человек, половина из них молодые женщины, в полуобморочном состоянии. Капитан, два помощника, штурман и все охранники убиты. Мотористы потеряли одного.

Объяснил собравшимся ситуацию, в которой мы оказались. Обязал экипаж обойти все помещения яхты, и выяснить, сколько у нас на борту погибших и сколько живых, сверить с судовыми документами. Указал места, где находятся уничтоженные и живые бандиты, приказал вынести их на верхнюю палубу. Мое распоряжение никто не пытался оспорить.

Нашелся среди членов экипажа судовой радист, молодой, прыщавый парень в очках, постоянно шмыгающий носом. Ему вменил в обязанность связаться с жандармерией Сен Тропе. Через несколько минут, этот нескладный радист сообщил, что его в жандармерии послали, припугнув привлечением к суду за ложный вызов.

Пришлось идти в рубку лично, и вызывать жандармов.

После пяти минут непрерывного вызова, наконец-то ответили жандармы.

— Я тебе сосунок все ноги повыдергаю, если ты еще раз будешь меня беспокоить всякими глупостями, — раздраженно отозвалась рация.

— А теперь слушай меня, свинья, — перешел я в словесную атаку, — оторвал от кресла жирную задницу. — Живо докладывай начальству. На «Звезду Востока» совершенно пиратское нападение. Капитан погиб, есть жертвы среди пассажиров, сейчас идет подсчет. Если в течение часа не услышу от тебя доклада, что к судну выслана помощь, появлюсь в городе, лично утоплю в бухте. Понятно я изъясняюсь?

— Все понял, — чуть заикаясь, ответил жандарм. — Где вас искать?

— Радист уже запустил сигнал SOS, по маяку найдете. Определить координаты не можем, разбито все оборудование.

— Ждите.

Мертвых и живых бандитов сложили на верхней палубе в ряд. Все как один, темнокожие, ни одной белой рожи. Старший стюард доложил, что среди пассажиров погибших семь человек, раненых нет. По громкоговорящей трансляции, представившись помощником капитана, сообщил, что опасности больше нет, и предложил всем подняться на верхнюю палубу.

Медленно, с опаской люди начали накапливаться на палубе. Еще раз проверили всех по списку, живые на месте, а погибшие в каютах, ими займутся жандармы и эксперты.

— Дамы и господа, — обратился я гостям «Звезды Востока», — наше судно атаковала банда, которая грабила и убивала. — Живым она тоже приготовила очень неприятный сюрприз. Бандиты планировали затопить яхту вместе с нами. Скоро сюда прибудут правоохранители из Сен Тропе. Давайте облегчим им работу. Каждый из нас пусть напишет пояснение на имя начальника жандармерии Сен Тропе, и подробно изложит всю информацию о данном происшествии, которой располагает.

— По какому праву вы тут распоряжаетесь? — выступил вперед рыжеволосый мужчина, примерно моих лет. — Я не обязан никому и ничего пояснять.

— А кто не будет ничего пояснять, то пойдет в Сен Тропе пешком.

— Извините, но я не знаю дороги.

— Ничего русалки покажут.

Легкий смешок пролетел среди пассажиров.

— И еще я настаиваю, чтобы этих несчастных развязали. Это не гуманно.

— Закрой рот, господин островитянин, — подойдя вплотную к рыжеволосому, прорычал Пьер. — Когда ты дрожал в своей каюте, этот человек, — Пьер указал пальцем на меня, — боролся с бандитами, спасал наши шкуры. — Расскажи о гуманизме жене капитана, и родственникам других погибших, они тебе спасибо не скажут.

— Все равно это не правильно. Если темнокожие, так их можно унижать и связывать. По-моему мнению — это расизм.

— Расизм говоришь? Мне без разницы какого цвета кожа у бандита, черная, желтая или белая. Если он взялся убивать людей, то должен понести наказание, и не важно, от чьей руки. Для справочки тебе островитянин, у меня жена, мулатка, между прочим, и прожили мы с ней уже тридцать лет вместе. А ты говоришь, расизм. В голове у тебя расизм поселился точно. Не желаешь писать, не пиши. Я знаю начальника местных жандармов, попрошу, чтобы он тебя хорошенько поспрашивал. Ты случайно не сотрудничаешь с бандитами?

Рыжеволосый непроизвольно попятился. За его спиной, молчаливо расступились пассажиры, бросая на мужчину презрительные взгляды.

Больше никто не возмущался, все разошлись по каютам писать пояснения.