Мишка-Мишель

Минск не узнал совершенно. Город лежал в руинах. С трудом нашел одну нашу пожилую соседку. Она и рассказала о судьбе моих родных. Отец с матерью погибли при бомбардировке города авиацией фашистов, а сестры Фира и Эля, сгинули в гетто. Была еще надежда, что старший брат Моисей выжил, он служил еще до войны, политруком где-то в Карелии. Спустя год, я выяснил, что братишка на Карельском фронте сложил голову в 1942 году. Еще целый год я писал запросы, разыскивал других родственников отца и матери, но не судьба, информации ноль. Погоревал немного о своем сиротстве, и с головой окунулся в работу.

Вызов в Кремль в декабре 1947 года, был для меня, громом среди ясного неба. Такие вызовы неспроста. Нас двадцать пять молодых и не женатых офицеров с боевым опытом, исключительно евреев по национальности, принимал лично Сталин. Нам предписывалось выехать на постоянное жительство в создаваемое на Ближнем Востоке, с участием Советского Союза, новое государство Израиль. Всем холостякам было приказано, обзавестись женами еврейками в кратчайшие сроки. Список и фотографии девушек-евреек, сотрудниц НКВД прилагался. Одно дело жениться по любви, а другое дело жениться по приказу. Мне с Рахилькой повезло, нашлись общие интересы, да и характером сошлись, как сейчас модно выражаются. Дальше пошла учеба и инструктажи в ведомстве Берии, подписки разные. Одним словом готовили к работе основательно.

В марте 1948 года я впервые ступил на землю Израиля. Тяжелое было время, окружение одни враги, с ними нужно бороться. Засучив рукава трудились. Родили первенца — Семена. Начали из Советского Союза поступать плохие вести. Еврейские центры по всей стране закрывались, деятели культуры, искусства и науки подвергались репрессиям, из библиотек изымались книги. Почти по всей стране были закрыты синагоги, дело доходило до погромов. Не очень мне это понравилось, да и моим соратникам тоже.

В дальнейшем ситуация с еврейским вопросом в СССР только ухудшалась. Наши связи с НКВД, ранее интенсивные, постепенно сошли, на нет. Когда умер Сталин и арестовали Берию, я для себя решил, что жизнь в Советском Союзе уже в прошлом, нужно создавать для себя новое государство. И таким государством я определил свою семью. Для ее блага я не жалел ни сил ни энергии. Сегодня ты видишь, что из этого получилось. Крепкое и уважаемое семейство Леверт, расправило свои крылья на землях Израиля. И я горжусь этим. Не зря я до семидесяти пяти лет крутился, как белка в колесе, в рядах Моссад. Удивлен? А где, по-твоему, должен был работать «выкормыш» структуры Берии? Не в кибуце же мне помидоры выращивать, я этого не умею. Рахиль, кстати, тоже служила вместе со мной. А форму советскую генеральскую одеваю из уважения к государству, которое меня вырастило, и дало возможность начать новую и счастливую жизнь. Да, ладно, что я о себе, да о себе, пора и о твоей личности поговорить.

Недельный тайм-аут я брал не зря, мне нужно было проверить и перепроверить всю информацию, полученную от тебя и о тебе. Есть еще в России у меня хорошие знакомые, не мои одногодки, конечно, но смышленые, помогли. Нет у меня теперь сомнений в твоей честности и порядочности. Я поначалу думал, что ты, какой-то проект ФСБ. Рад, что ошибся в своей оценке. Вижу, что ты и Ирка, души друг в друге не чаете, Господь благословил вас на совместную и счастливую жизнь, так и живите в мире, рожайте детей. А вот чтобы вырастить деток, нужны финансы, а значит нужно трудиться, зарабатывать их в поте лица. Что ты умеешь делать, кроме, как воевать? Правда, воевал ты отважно. Идти крутить гайки в какой-то мастерской, и получать копейки? Воровать? Этого ты не умеешь и не скоро научишься. Я предлагаю тебе вступить в ряды сотрудников Моссад.

— Эммануил Исаакович, да я как-то, и не думал об этом, — еле удалось сформулировать пристойную фразу. — Неожиданно. Неуютно мне от вашего предложения. Служил в грозной структуре одной страны, а предлагаете мне служить в спецслужбе другой, на перебежчика и на предателя, становлюсь похожим.

— А ты знаешь, я ждал такого ответа. Сам через эти душевные терзания прошел в 50-х годах прошлого века. Какой ты перебежчик и предатель? Ты инвалид-пенсионер! Тебе клеймо такое медкомиссия повесила на родине. С ним ты в России и жил. Там ты никому стал не нужным, за исключением нескольких друзей и бабки с Новгородчины. Не смогли твои начальники рассмотреть в тебе очень ценного сотрудника, потому и отмахнулись. Пытались тебя вернуть на службу, но не проявили настойчивости и не нашли правильный к тебе подход. Да и ты их послал, в долгое путешествие. Я так думаю, где-то глубоко в твоей душе, сидит обида на твою прежнюю организацию. Чуть не забыл сказать, тебе все же два ордена прислали, оценили, так сказать прошлые заслуги. Будешь в Москве, у Рахмана заберешь. «Откопал» я твою с ним дружбу, нормальный и достойный офицер.

— Против своих бывших сослуживцев-соотечественников, я воевать никогда не буду.