Мишкина война

Фашисты не заставили себя долго ждать. Вот они подошли к болоту, посовещались и осторожно друг за другом двинулись по следам недавно прошедших красноармейцев. Подошли близко. Мишка уже различал сосредоточенные лица впередиидущих, как прозвучала команда: «Огонь!» Мальчишка нажал на курок, автомат дернулся, но он плотнее прижал его к земле. Справа и слева от него тарахтели автоматы, бухали винтовочные выстрелы… Немцы открыли ответный огонь, но место было открытым, и потому они были обречены. Фашисты падали один за другим, замерев на месте, те же, кто, стремясь укрыться, ринулись в стороны, проваливались и тонули.

Мишка, выпустив весь рожок, остановился и только после этого осмотрелся. Фашисты лежали бугорками.

– Вот это мы им дали! – сияя глазами, выпалил он.

К нему подошел Никонов. Положив руку на плечо подростку, тихо сказал:

– Слава Карташов убит. И еще Серёга…

Радостное настроение тут же покинуло мальчишку. Он понимал, что идет война и гибнут солдаты, но чтобы вот так, на глазах… С этим примириться он не мог и не хотел.

Возвращались также по его следам, забрав оружие и боеприпасы у немцев. На приметном месте похоронили Карташова. Неподалеку от могилы оставили лишние автоматы, решив, что так будет вернее, потому что Мишка настоял на том, чтобы вернуться к Соколовке. Тревога за то, что у фашистов есть люди, способные читать следы, беспокоила его все больше и больше.

Чем ближе подходили к деревне, тем отчетливее доносился запах гари, а когда залегли на опушке леса и вся Соколовка была как на ладони, погрустнели. Только черные головешки бревен да печные трубы напоминали Мишке о еще недавно красивой и такой родной деревне.

Одно радовало: почти на выходе из леса из кустов вынырнул Сергей – живой, здоровый и даже с пулеметом в руках. Как он объяснил, патронов к пулемету найти можно, а вот сам пулемет – намного сложнее. Он-то и поведал, что фашисты сожгли деревню и рано утром уехали, не дожидаясь отряда егерей, отправившихся по следам никоновцев. Тела убитых красноармейцев они забрали с собой – видимо, чтобы хоть как-то оправдать потери.

Можно было возвращаться к сторожке. И хотя солдаты, повеселевшие, что возвращаются на базу, шли быстрым шагом, Мишка все больше отставал. Усталость навалилась как-то неожиданно. Хотелось лечь и поспать.

Видя, что пацан еле передвигает ноги, сержант Никонов объявил привал.

Глава 7 Рейд

1

Прошло месяца три. Жизнь налаживалась. На островке, окруженном болотом, соорудили два десятка шалашей. Поставили общую кухню, привезли часть мешков с зерном, намололи муки… Соколовские охотники, зная места, били лосей и кабанов, птицу на болоте, так что пока недостатка в еде не испытывали. Но шел сентябрь, а за ним подбирался дождливый октябрь… Нужно было думать о более серьезном месте: более сухом, чтобы строить землянки, и более безопасном, чтобы оградить население от карателей. Ведь с островка уйти можно было только по скрытой, известной немногим гати.

В округе фашисты зверствовали: ближайшие к Соколовке деревни сожгли, народ угнали неизвестно куда… Но в лес не совались: то ли боялись, то ли сил недоставало для прочесывания большого лесного массива. Все понимали, что это дело времени. Несколько раз появлялись над лесом немецкие самолеты, но, никого и ничего не найдя, улетали.

О каких-либо боевых действиях речь не шла. Надо было «укрепить тыл», как говорили Соколовские мужики, а после уже воевать.

Дмитрий Петрович подготовил отряд и маршрут движения по поиску новой базы. Пошел бы в рейд сам, но слишком большая ответственность за жизни людей держала его на островке. Потому отряд возглавил сержант Никонов, который в категоричной форме неожиданно заявил:

– Без Михаила не пойду!

– Так это уже территория соседних районов. Миша с ними незнаком.

Но Никонов был непреклонен:

– Пусть так! Но он, как ни один из членов отряда, отлично ориентируется в лесу. Для него лес – дом родной, и я в этом не раз убеждался.

Пришлось уговаривать Татьяну Ивановну отпустить Мишку с отрядом. С трудом, со слезами и охами, она все-таки отпустила сына в рейд. Мишка был доволен. Одно огорчало его: уже в который раз с ним не разрешили идти его друзьям – Кольке и Родьке. О чем мальчишки очень сожалели.

С рассветом вышли из лагеря. По территории Соколовского лесничества Мишка вел уверенно: все было знакомо, не единожды хожено, а вот дальше уже двигались по карте. Паренек, хотя и видел развернутую Никоновым карту всего два раза, запомнил обозначения и теперь, продвигаясь по маршруту, не без интереса сравнивал увиденное на бумаге с реальным. Вот дубовый лес, ручей, заболоченный участок… Дальше шоссе… Перед ним остановились, залегли, наблюдая за движением транспорта, людей. Мишка знал эту дорогу. Она вела в соседний городок, в котором он бывал с отцом, но, судя по карте, поблизости должен стоять мост, а его видно не было.

«Неужто вышли не к тому месту?» – удивился Мишка.

– Товарищ командир, – обратился он к сержанту Никонову, – мы вышли не там, куда намечали.

– Откуда знаешь? – удивился Никонов.