Мишура

Богданова вспомнила третий курс. Декабрь, на носу Новый год - значит, сессия в самом разгаре, а она в первый (и, надо сказать, в последний раз) отпросилась к Ларке в общагу с ночевкой. «Готовиться вместе к экзаменам» - официальная версия, а на самом деле, конечно, тусить, отрываться, радоваться юности.

Ларка тогда куда-то быстро исчезла, а Богданова незаметно для себя «накидалась». Кажется, кто-то из выпускников посоветовал начинать сразу с водки - «самого чистого и безопасного напитка», - а она повелась. И вот огромный коридор, много комнат, люди, шум стоит страшный - то ли от музыки, то ли от смеха, - а она идет вдоль стеночки и ищет Лару, вглядывается в хохочущие лица, и понимает, что сейчас точно упадет.

В тот вечер в этом коридоре ее подхватил Миша. Подхватил и увез к себе, подальше от визгливых песен и праздных людей, которые в нечеткой алкогольной пелене уже расплывались перед глазами и напоминали чертей. Увез к себе, потому что в таком состоянии Анька говорить свой домашний адрес отказывалась наотрез и только повторяла заплетающимся языком:

– Домой нельзя, мама убьет, нельзя домой.

После этого случая Анька не разговаривала с Ларой почти месяц, а когда в итоге оттаяла и рассказала подруге, где провела ночь, Ларка долго не могла поверить, что у них с Мишей ничего не было.

«Ну, значит, ты точно не в его вкусе», - хмыкнула Лара в своей прямолинейной манере.

Богданова покраснела. И расстроилась. Тогда, проснувшись утром в чужой квартире, она пришла в ужас. Миша спал в соседней комнате. Ее съедал стыд за вчерашнее, но потом они вышли проветриться, ели жирные «похмельные» бургеры, смеялись - и стало легко-легко.

– Как ты думаешь, теперь все в группе перестанут со мной общаться? - они стояли на набережной, тонкая корочка льда на Москве-реке слегка подернулась трещинками, воздух приятно холодил лицо, и Анька, наконец, решилась задать этот вопрос.

– Тебя и раньше нельзя было назвать общительной, так что невелика потеря!

– Серьезно? То есть теперь я официально изгой? - кажется, Анька по-настоящему испугалась. - Блин, не стоило мне, конечно, вчера никуда уезжать… Как ты думаешь, а с третьего курса еще реально перевестись?

– Ань, ты чего? - Миша развернул ее лицом с к себе. Он улыбался так открыто и по-доброму, что в этот момент в груди Богдановой екнуло. - Большая часть тех, кто был вчера, сегодня утром самих себя не вспомнит. Тем более, ты вчера ничего натворить не успела. В следующий раз, чтобы стать «легендой» курса, старайся получше: бей посуду, устраивай оргию, обещаю тебя не останавливать и не увозить.

– Дурак! - Богданова легонько стукнула его по шапке, и они вместе расхохотались.

С того дня они стали общаться больше. Теперь Миша писал ей по вечерам и даже пару раз предлагал выбраться куда-то, но сессия была в самом разгаре, Анька готовилась, она больше не могла рисковать оценками и репутацией.

А потом, когда Лара произнесла это «не в его вкусе», Богданова окончательно поняла, что они с Мишей просто друзья, да и вообще «сначала нужно определиться с местом в жизни, а после все остальное», как постоянно твердила мама. Все эти «влюбленности и дружбы» совсем некстати.

Общаться они продолжили, хотя все реже и реже. По сплетням в компании Анька узнавала, что у Миши появлялись и сменялись девушки. Иногда внутри от этих новостей что-то хрустело, однако нельзя сказать, что это сильно ее тревожило. Богданова привыкла игнорировать собственные чувства. Тем более, они просто друзья. Хотя ей было интересно с Мишей. Порой казалось, что только с ним (а не с Ларой) она может поделиться чем-то действительно глубоким и настоящим.

«Черт!» - Богданова оглядела накрытый кухонный стол. От простоты решения ей захотелось стукнуть себя по башке: «Это же Мише нужно было рассказать про мишуру! И про то, что он мне нравится, всегда нравился».

Девушка улыбнулась неожиданно возникшей внутри решимости. Так просто и так честно.

Теперь все снова станет нормально!

За окном зажглись первые фонари. Богданова подумала и включила гирлянду на маленькой искусственной елке, подаренной в офисе, - кажется, в первый раз за весь этот мучительный декабрь. Захотелось достать самые красивые бокалы из серванта, запустить новогодний трек-лист, кружиться по комнате.

«Теперь все будет хорошо. Какая же я балда!»

Надо позвонить Ларе и сказать, что план изменился. Богданова потянулась за телефоном. Экран мигал непрочитанным сообщением. Миша.

– Ань, ты же не против, если я буду не один? У Кати отменились планы, хочу ее с собой взять.

Анька замерла.

– А Катя - это кто?

Ответ пришел сразу:

– Моя девушка. Сорри, я не успел рассказать, мы недавно познакомились, и все как-то быстро закрутилось. Но она классная (смайлик: большой палец вверх). Тебе понравится (смайлик: улыбка).»