Мисс Бирма

Как будто чтобы избавить его от ответа на этот вопрос, на следующее утро отец забрал ее. Она вышла в облегающем бедра сари ярко-розового цвета, с которым резко контрастировали немыслимо черные пряди, ниспадавшие из узла внизу шеи – самой изящной шеи на свете. Королевская шея, твердил себе Бенни следующие несколько недель, безуспешно пытаясь сосредоточиться на ринге. Удивительно, но его желание драться удалилось из зала вслед за сестрой Аделой.

А месяц спустя от нее пришло письмо:

Милый Бенни,

Помнишь, как я прошла мимо, когда ты сидел в библиотеке и разговаривал сам с собой? Я подумала, ты умом повредился из-за того, что тебя все время лупцевали по голове. Но нет ты читал наставления святого Августина и говорил вслух Бог любит каждого из нас так, будто каждый из нас – единственный. Да, ты произносил это с большой иронией, но я сразу поняла что ты очень славный и глубоко внутри кроткий человек. И возможно ты думал о том же что и я. Что иногда необходимо пожить без человеческой любви, чтобы любовь Бога коснулась нас полнее. Это правда что никакая любовь человеческая не может быть такой незамутненной и глубокой как Божественная ты же согласен? Попытайся, как и я, думать о любви Бога всякий раз когда тебе грустно. О я знаю что ты поступишь наоборот! Что ж пускай это станет проверкой и напоминанием что истинные бунтари непредсказуемы. Я сказала себе Я НЕ СМОГУ ВЫДЕРЖАТЬ твой матч, когда узнала, что отец приедет за мной, но потом передумала. Обязательно было так жестоко обойтись с тем парнем? Ты представить не можешь как очень очень очень счастлива я была, когда ты побил его, так счастлива, что вот опять плачу. О Бенни. Помолись обо мне. Твоя дорогая Сестра Адела теперь жена.

Сим удостоверяю,

Пандита Кумари (миссис Джайдев Кумари)

Бенни плыл в Рангун в июне 1938-го, когда циклон, пришедший из Бенгальского залива, схватил пароход в свои неистовые объятия. С каждым креном судна Бенни, стоявший у поручней на верхней палубе, погружался в порывы ветра, выдувавшего из него удушливые годы одиночества в Индии, – годы, закончившиеся мятежным заявлением, что он переходит в веру святого Августина (чей Бог, как он искренне надеялся, любит его так же безусловно, как родители), в ответ тетки предложили исповедаться и готовиться к смерти. К тому времени, когда циклон миновал и в поле зрения показалось мирное устье реки Рангун, он чувствовал себя человеком почти без прошлого.

На причале его встретил служащий «Б. Майер & Компания Лимитед», процветающего предприятия по торговле рисом, которым управлял один из его троюродных братьев. Служащий – молодой англо-бирманец по имени Даксворт – был болтливее всех, с кем Бенни встречался прежде.

– Мне не сказали, что ты такой здоровяк! – воскликнул Даксворт, когда Бенни играючи забросил свой чемодан в повозку, запряженную парой буйволов (он-то воображал, что его встретят на автомобиле, которых на здешних дорогах было приличное количество). – Мистеру Майеру следовало определить тебя взвешивать тюки с рисом, а не штаны протирать в конторе! Не то чтобы служить клерком так уж безнадежно уныло, да и зарплата не безнадежно маленькая. Вполне достаточно, чтобы жить прилично, оплачивать стол и жилье в «Ланмадо ИМКА»[6]. Да ты и не захочешь жить в другом месте. Там полно отличных ребят, много британских офицеров, наполовину белых. А ты же… наполовину индус?