Мисс Черити

При виде бедолаги Клювохлопа, одноногой сойки, она растрогалась. Он неловко подпрыгивал, взмахивая крыльями, чтобы удержать равновесие. Ему это плохо удавалось, он падал и принимался гневно стучать клювом по прутьям клетки. Чтобы развлечь мадемуазель Легро, я запустила мышек Дентию и Физию в кукольный домик, где они принялись сновать вверх-вниз по лестнице с весьма деловым видом. Птенцы Цыпа и Дрипа уже выросли в куриц, которых в самом неотдаленном будущем ждала кастрюля с кипятком.

Мадемуазель Легро

Вам их не жалко?

Я

Видите ли, «мы откармливаем всякую живность себе в пищу и откармливаем себя в пищу червям».

Кажется, ее удивили мои слова. Ну разумеется, она же не перечитывала «Гамлета» так часто, как я.

В это время в комнату незаметно вошла Табита. Обернувшись, мадемуазель, словно зачарованная огненно-рыжими волосами и горящими глазами няни, застыла на месте — в точности как Мисс Тютю в момент опасности. Но тут же, чтобы не показаться недружелюбной, заговорила.

Мадемуазель Легро

Бедная Табита, как вам, наверное; тяжело чистить все эти клетки.

Табита

Да будь я проклята, если близко к ним подойду!

После этого няня сложила руки на груди и свирепо уставилась на стол — на принадлежности для рисования. А я отправилась за Джеком, в его любимый закуток за угольным ведром.

Я

Идите-ка сюда, мы вами полюбуемся! Смотрите, мадемуазель, какой он смешной, если поставить его на задние лапки! Настоящий джентльмен. Хотя соня-засоня. О, вот он уже зевает!

Мадемуазель Легро

Печально, что у Джека нет… Я имею в виду, что он один-одинешенек.

Я

Ежики всегда живут поодиночке.

Я положила свою модель на колени мадемуазель Легро. Поначалу она боялась уколоться, но потом Джек уснул, и она назвала его «ce pauvre cheri»[3].

Леди Бертрам оказалась права: как все француженки, мадемуазель Легро была сентиментальна.

4

Зима 1881 года открыла одну из самых необыкновенных страниц моей жизни. Мне исполнилось одиннадцать лет. Мадемуазель уже подружилась с Джеком, а я — с акварелью. Но тут нам пришлось расстаться на рождественские праздники. Крестная пригласила нас с родителями в поместье Бертрам. Предстоящая десятидневная разлука с мадемуазель Легро меня огорчала. Но это было не самое худшее. Что делать с моим зверинцем? Мэри согласилась приносить в детскую зерно и очистки, но только если там не будет Джулиуса. Черная крыса, даже запертая в клетке, приводила ее в ужас. Табита отправлялась поездом вперед нас, чтобы приготовить наши комнаты. После долгих уговоров она согласилась взять Джулиуса с собой, если я его как следует упакую.

Ничего хорошего от предстоящей поездки я не ждала. Как и все взрослые, леди Бертрам была любительницей задавать вопросы. Ее дети — мой кузен Филип и кузины Лидия и Энн, с которыми мне еще только предстояло познакомиться, — наверняка были до крайности избалованы. Все они, особенно Филип, часто болели, поэтому проводили много времени на юге Франции и на Ривьере. По описаниям леди Бертрам, в которых упоминались голубые глаза, белокурые волосы и фарфоровая кожа, я представляла их большими восковыми куклами, с которыми нельзя играть. А о том, что Рождество — это праздник, я не думала вовсе. Мои родители наряжали дома елку, но делали это так буднично и серьезно, словно когда-то поклялись проводить этот день ровно так же, как остальные дни года, и никак иначе. Путешествие по железной дороге было мне не в новинку: я уже ездила на поезде в Рамсгит, и мне запомнились ужасный грохот и сажа.

На станции уже ждал экипаж Бертрамов, чтобы отвезти нас в поместье через белоснежные заиндевевшие поля. Лошади выдыхали из ноздрей пар, приветственно потряхивали головами и явно рвались пуститься вскачь. Усевшись у окна, я закуталась в шаль по самый нос, спрятала ноги в солому и вскоре задремала, убаюканная ритмичным стуком подков по заледеневшей земле. Какая-то дама (не леди Бертрам) встретила нас у входа в усадьбу.

Дама

Дорогие друзья, добро пожаловать! Какое утомительное путешествие… Вы, должно быть, продрогли! Позвольте представиться: я — тетушка Дженет… Да, все зовут меня так, тетушка Дженет.

Леди Бертрам, пояснила она, сама бы нас встретила, но, увы, она не выносит холода.