Мисс Грейнджер? Продолжение истории

— Шучу я, не обижайся. Есть у меня идея. Надо показать вам одну комнату, может и решим вашу проблему.

— Спасибо. Ты очень добра.

Помолчали.

— Гермиона? А ты сама как?

— Что?

— Тебе же кто — то нравится? Кто — то особенный?

— Ты мне нравишься. И Парвати, — буркнула Грейнджер.

— Нееет, я же вижу, что это не то. То есть, мы нравимся, конечно, но это не любовь. Или не такая любовь, как может быть.

— Ну и ладно. Вообще, не понимаю, о чем ты.

— Гермиона, ты меня защитила от ужасного слизеринца. Теперь я твоя навеки, — мечтательно пропела Падма, подражая голоску Луны.

— У тебя хорошо получается копировать, — прокомментировала Гермиона, — Но нет, Луна такого не говорила.

— Но могла бы сказать. Или иметь в виду.

— Не думаю.

— А по моему — зря не думаешь. Очень может быть. И признай, она тебе очень нравится. И даже больше, чем просто нравится.

— Даже если и так. Какая разница?

— Что значит, какая разница?! Любовь- это прекрасно! Ты должна ей сказать!

— Зачем? Кому от этого станет легче?

— Тебе, ей.

— Падма, во — первых, Луна еще ребенок. Мы ее старше на два года.

— Не на два, а на полтора.

— Не имеет значения. Шестнадцать и четырнадцать — большая разница.

— Но двадцать четыре и двадцать шесть — это уже небольшая разница, к примеру.

— До двадцати шести нужно еще дожить.

— Доживете.

— Допустим. Но мне кажется, что Луна, как раз, по мальчикам. Чего я лезть буду со своими признаниями?

— А я бы не была так уверена. Мне кажется — ей нужна любовь. А от парня или девушки — не так важно. Главное искренность чувств.

— Допустим, что ты права. Это ничего не меняет. Я не хочу, чтобы она была несчастна. Я не хочу, чтобы у нее были проблемы из — за меня. Это же Луна! Она всегда говорит, что думает. С нее станется в Большом зале сказать «Это моя девушка Гермиона». И что дальше? Она должна будет терпеть все эти шепотки, косые взгляды, оскорбления? Это мне плевать. Я могу и в морду дать, если что, или проклясть так, что мало не покажется. А рядом с Луной я не смогу находиться каждую секунду, чтобы ее защитить.

— Она совсем не беспомощна.

— Я знаю. Но она ничего не будет делать без действительно важной причины, вроде угрозы своей жизни или жизни друзей. А оскорбления она, как бы, пропустит мимо ушей. Только вот, она опять спрячется в своем внутреннем мирке. А я не хочу, чтобы она пряталась!

— И что теперь?

— И ничего. Ты забыла еще одну вещь. Мы живем в долбанной Магической Британии. Со всеми ее ханжескими законами и традициями. Луна — чистокровная волшебница из старинного рода. Она вполне может рассчитывать на удачное замужество. А свяжется со мной — испортит свою репутацию. Вдруг ей все это надоест через год, три, пять? И она захочет нормальную семью. А шансов удачно выйти замуж у нее уже не будет. Не хочу портить ей жизнь.

— А как же ты?

— Сцеплю зубы и буду улыбаться. Уеду куда — нибудь.

— Звучит очень грустно и одиноко. Знаешь, Гермиона, не думала я, что такое скажу, но ты слишком много думаешь. Это чувства, а не ребус. Нужно чувствовать, а не думать. И с чего ты вообще уверена, что Луна так уж захочет замуж? Ты что, видишь вокруг нее кучу достойных кандидатов?

— Это пока. Вот закончит она школу. Займется чем — нибудь. Встретит хорошего человека, который будет ее любить и отправится с ней куда — нибудь на край света, искать этих ее морщерогих кизляков.

— А ты? Ты отправилась бы с ней на поиски морщерогих кизляков? На край света?

— Куда угодно, — тихо призналась Гермиона после минутного молчания.

Примерно через десять минут тишины Падма встрепенулась:

— Хватит грустить! Прости меня, это я виновата.

— Не извиняйся. Ни в чем ты не виновата. Ты просто слишком наблюдательная, — криво улыбнулась Гермиона.

— И все равно. Ты теперь такая напряженная. Тебе надо расслабиться. Переворачивайся на живот, я тебе спину разомну, массаж сделаю.

— Ну, давай, — Гермиона перекатилась и устроилась по удобней, — можешь приступать. Я вся в твоем распоряжении.

— Ага, сейчас, — Падма уселась на бедра подруги и начала разминать ее плечи. Гермиона легонько урчала от удовольствия. Падма явно кое — что умела.

— Ого! Это чего такое? — вдруг раздался возглас индианки.

— Что случилось?

— Тут какая — то кошка! У тебя на спине.

Гермиона про себя чертыхнулась. Иллюзия со спины слетела совсем некстати.

— А, это. Просто татуировка. Не обращай внимания. Только не говори никому, ладно? Я ее обычно скрываю. А ночью срок действия чар оканчивается.

— Ничего себе, — пальцы Падмы проследили изгибы татуировки, — Красивая, вообще — то. Я просто не ожидала. Ты полна сюрпризов, Гермиона.

— Угу. Просто кладезь.

— А кто это? Не тигр, не леопард. Львица? Хотя нет…

— Пума это.

— Ааа. Они же из Америки, да?

— Ага. Живут и в Северной, и в Южной. В горах обычно.

— Понятно, — Падма принялась разминать спину Гермионы, — Спина у тебя тоже сильная. Как и пресс. Так особо не видно, но если потрогать, то я каждую мышцу ощущаю.

— Это же хорошо?

— Пожалуй. Ой!

— Что еще?

— Она глаза открыла! Пума.

— Ну и пусть. Не обращай внимания.

— Это волшебная татуировка, да?

— Да. Не говори никому, пожалуйста.

— Не скажу, я не болтушка.