Мисс «Я все могу!»

Это действительно оказалась уборщица, и мы с облегчением перевели дух. Пришлось снова затаиться, но за долгое время, проведенное в засаде, мы чувствовали себя тут почти как дома.

Нельзя сказать, чтобы после уборки стало намного чище. Но это и понятно – для того чтобы по-настоящему тут убраться, понадобилось бы несколько грузовиков для вывоза мусора.

Спустившись в цех и осмотрев стойки с одеждой, мы не обнаружили ничего интересного – это были самые обычные средненькие платья, ничего особенного. Потом, огибая столы с машинками и подсвечивая себе мобильниками и фонарем, мы направились к манекенам.

И вот тут-то стало ясно, что именно здесь и выставлен эксклюзив. Среди великолепных бальных нарядов было несколько Олиных моделей – в том числе «Весенний сон» и «Розовая мечта», которые я увидела сверху.

А потом Оля указала на манекен в самом центре и прошептала одними губами:

– Вот оно! «Хрустальный ручей»! Видите? Вон то платье с серебристым чехлом и прозрачной шифоновой накидкой.

Платье было восхитительным. Поверх серебристого чехла фасона «карандаш» с большими разрезами сбоку струился прозрачный шифон. Это и в самом деле было «Хрустальный ручей»!

– Девчонки, как хотите, а я хочу его померять! – заявила вдруг Танюсик.

– С ума сошла! – всполошились мы. – Нашла место и время!

Но если подруге втемяшивалось что-то в голову, остановить ее было невозможно. Взбудораженная Танюсик потащила манекен куда-то в темный угол, и, продемонстрировав чудеса скорости в переодевании, возникла перед нами минут через пять – уже в новом платье.

– Ну, как вам? – спросила она. – Размерчик мой, как влитое!

Надо отдать Танюсику должное – ее появление было эффектным и ошеломляющим. Даже в синем тусклом свете подруга была так ослепительно красива, что невозможно было отвести глаз.

– Вот только прическа не того, – посетовала Танюсик. А потом огляделась, с радостным воплем бросилась к своей любимой желтой шляпе и водрузила ее на голову. Как ни странно, получилось здорово, а Танюсик стала еще красивее.

– Дай-ка я тебя сфоткаю, – сказала я и начала отщелкивать кадры. Вспышки разогнали темноту, и фотки вышли что надо – хотя цвета были немного необычными, как будто мы снимались в «Сумерках».

А Оля забегала вокруг Танюсика, освещая ее фонариком и восхищенно ахая.

– Я же еще не видела «Хрустальный ручей» в готовом виде, – щебетала она. – Это же был только эскиз! Я и не представляла, что это так красиво! Воплощение мечты! И качество пошива отличное…

Танюсик позировала, то изгибаясь и закидывая руки за голову, то выпрямляясь и скрещивая руки на груди.

А я посмотрела на «Утреннюю звезду» и подумала – а почему бы и нет? Почему бы и мне не попробовать? Потому что мне тоже вдруг страстно захотелось примерить платье и сфоткаться в нем.

Позабыв обо всем на свете и не слушая Олиных охов, я схватила манекен в охапку и тоже отправилась в угол. Здесь было так темно, что переодеваться можно было только на ощупь. К груде Танюсиковых вещей на стульчике вскоре прибавились и мои, а я облачилась в «Звезду» и, потрясенная и ошеломленная собственной красотой, впилась взглядом в висящее на стене замызганное зеркало.

Эх, жалко, туфель нет подходящих! Ну ничего, тут темно и платье длинное, под ним моих ботинок не видно.

«Если бы я всегда была такая, Леха ни за что бы мне не изменил!» – подумала я и, гордо выпрямив спину, отправилась на фотосессию.

– Ну, как вам? – с торжеством спросила я и радостно улыбнулась, увидев в глазах подруг искреннее восхищение.

А потом Оля озабоченно произнесла:

– В целом отлично, но, по-моему, немного великовато. Дай-ка я чуть-чуть уберу!

Она нашла рядом с одной из швейных машинок булавки и стала возиться за моей спиной, утягивая платье.

А Танюсик принесла мне ту самую белую шляпу с лилиями и розами. Когда я надела ее, мы вместе поплыли к замызганному зеркалу и вертелись перед ним до тех пор, пока рядом с нами не возникла вдруг сияющая Снегурочка.

Конечно же, это была Оля, и теперь мы вертелись перед зеркалом втроем, и ничто не могло нарушить эту идиллию, если бы из-под ног вдруг не выскользнула темная тень…

…И через мгновение мы уже сгрудились в кучку на столе в самом центре зала.

– У меня сейчас сердце выпрыгнет, – пожаловалась Оля.

– Уже без пяти семь, – сказала Танюсик, и…