Мисс Марпл

– Разумеется, за долгие годы службы я хорошо узнал мистера Джефферсона. Я вижу его вблизи, в те моменты, когда он перестает за собой следить. Иногда я задаю вопрос: стоит ли так бороться с судьбой, как это делает мой хозяин? Но он ведь слишком горд и предпочитает сломаться в борьбе. Непрерывное напряжение сделало мистера Джефферсона очень нервным. Он может показаться приветливым, но я-то знаю, какие приступы гнева его сотрясают, он слова не в силах выговорить. Особенно его способен вывести из себя обман.

– В вашем рассказе есть какая-то задняя мысль?

– Да. Вы ведь хотели откровенного разговора?

– Разумеется!

– Я продолжу, сэр? Молодая особа, которая привлекла внимание моего хозяина, вовсе этого не стоила. Маленькая лгунья, она не питала к нему ни малейшей привязанности. Ее наивная болтовня, ее детские выходки – не что иное, как притворство. Не хочу утверждать, будто она была отпетой негодяйкой. Просто ни в коей мере не соответствовала тому идеалу, который хотел видеть в ней мистер Джефферсон. Это тем более странно, что мистер Джефферсон человек принципиальный, его не так легко провести. Однако, когда дело касается молоденькой девушки, суждение мужчины теряет объективность... А в семье происходило вот что... Молодая миссис Джефферсон этим летом резко изменилась, ей почти не было дела до мистера Джефферсона. А он всегда так хорошо к ней относился! Мистер Гаскелл не вызывал в нем подобных чувств.

– И тем не менее он постоянно удерживал его возле себя! – воскликнул сэр Генри.

– Да, сэр. Но лишь ради памяти о миссис Розамунде, жене мистера Марка. Дочь хозяина была как свет его очей. А мистер Марк все-таки ее муж...

– А если бы Марк Гаскелл женился снова?

– Это вызвало бы взрыв ярости у мистера Джефферсона.

Брови у сэра Генри поднялись.

– Вот как?

– Возможно, он не показал бы виду, но внутренне...

– А если бы миссис Джефферсон захотела вступить в брак?

– Реакция была бы та же, сэр.

– Продолжайте, продолжайте, Эдуард!

– Как я уже сказал, сэр, мистер Джефферсон увлекся этой девушкой. Я повидал такое и в других домах, где служил раньше. Прямо будто болезнь: стремятся оберегать, осыпать благодеяниями... А в девяти случаях из десяти эти создания отлично защитят себя сами. Они умеют соблюдать собственные интересы!

– Значит, по-вашему, Руби Кин была опытной интриганкой?

– По правде говоря, она еще слишком молода для этого, но чувствовалось, что далеко пойдет. Лет через пять стала бы умелой в жизненной игре.

– Рад услышать ваше мнение, Эдуард. Я его очень ценю. Не смогли бы вы теперь припомнить, в каких выражениях обсуждалась проблема Руби Кин между всеми тремя?

– Собственно, обсуждения не было, сэр. Мистер Джефферсон объявил свое решение и не позволил себе возражать. Даже мистеру Гаскеллу приходилось помалкивать, хотя он обычно за словом в карман не лезет. Миссис Джефферсон тоже не затевала споров. Она сдержанная леди. Только просила ничего не предпринимать слишком поспешно.

– А как вела себя сама девушка?

Камердинер неохотно произнес:

– Похоже, что она просто ликовала, сэр.

– Как вы сказали? Ликовала? А был ли у вас какой-нибудь повод подозревать, что... – Сэр Генри пытался подобрать выражение, уместное в разговоре со слугой. – Что ее сердце уже... гм... занято?

– Но ведь мистер Джефферсон не предлагал ей выйти за него замуж, сэр. Он собирался ее удочерить.

– Оставим это в стороне. Мне важен ответ.

Эдуард медленно выговорил:

– Был один случай, свидетелем которого я оказался случайно.

– Очень интересно! Продолжайте, пожалуйста.

– Не уверен, что это пригодится вам, сэр. Однажды мисс Кин открыла сумочку, и оттуда выпала фотография. Мистер Джефферсон нагнулся за ней и спросил: «Чей это портрет, дитя мое?» На нем был изображен молодой человек с растрепанными волосами и небрежно завязанным галстуком. Мисс Кин с самым невинным видом отозвалась: «Не имею понятия, Джеффи. Откуда она у меня в сумке? Вот потеха, я ее сюда не клала!» Ответ был глупый, сэр, неубедительный. Мистер Джефферсон еле сдержал гнев, брови его сдвинулись. Он принудил себя говорить спокойно, но голос сразу охрип: «Полно, малютка, вы прекрасно знаете, кто это». Она струсила и пролепетала: «Ах да, вспомнила. Этот молодой человек приезжал сюда как-то, я с ним танцевала. Но не знаю, как его зовут. Думаю, что он сам засунул в сумочку свою фотокарточку, когда я отвернулась. Такой же кретин, как и все остальные!» Она рассмеялась и тряхнула головой, показывая, что говорить больше не о чем. Но ведь оба объяснения шиты белыми нитками, правда, сэр? Мистер Джефферсон не мог им поверить. Он строго взглянул на нее, и с тех пор, если она отлучалась, спрашивал, где она была.

– А вы видели человека, изображенного на портрете?

– Нет, сэр. Я ведь не спускаюсь обычно ни в ресторан, ни в танцевальный зал.

Сэр Генри кивнул и задал Эдуарду еще несколько малозначительных вопросов.

II