Мисс Марпл

– Зачем ему понадобилось приходить ко мне? Мне это не нравится. – В его голосе послышались истерические нотки. – Он сказал, что зайдет еще. Что все это значит? Что ему взбрело в голову, как вы думаете? – Хоуз почти кричал.

– А почему вам кажется, что у него были какие-то тайные цели? – спросил я.

– Мне это не нравится, – упрямо повторил Хоуз. – С ним мне делить нечего, я его никогда не трогал. Я никогда не верил, что он виноват, даже когда он сам себя оговорил, я заявил во всеуслышание, что это невероятно. Если уж подозревать кого-то, то скорее Арчера, а его я никогда не подозревал. Арчер – другое дело – негодяй, безбожник. Пьяница и бандит.

– Вам не кажется, что вы слишком к нему суровы? – спросил я. – Ведь, по сути дела, мы о нем почти ничего не знаем.

– Браконьер, только что из тюрьмы. Он на все способен.

– Неужели вы думаете, что он застрелил полковника Протеро? – полюбопытствовал я.

У Хоуза укоренилась привычка никогда не отвечать прямо да или нет. В последние дни я несколько раз ловил его на этом.

– Разве вам не кажется, сэр, что это единственный возможный ответ?

– Насколько мне известно, – сказал я, – против него нет ни одной, даже самой малой, улики.

– А угрозы? – живо возразил Хоуз. – Вы забыли – он грозился отомстить.

Мне до смерти надоело слушать про угрозы Арчера. Насколько я понимаю, их попросту никто не слышал, прямых свидетельств нет, одни слухи.

– Он собирался свести счеты с полковником Протеро. Напился для храбрости и застрелил его.

– Это чистейшие домыслы, – сказал я.

– Но вы признаете, что это вполне вероятно?

– Нет, не признаю.

– Но все-таки он имел такую возможность?

– Возможность – да.

Хоуз бросил на меня косой взгляд.

– А почему вы считаете, что это маловероятно?

– А потому, – сказал я, – что Арчеру и в голову бы не пришло стрелять из револьвера. Не то оружие.

Хоуза, кажется, озадачили мои доводы. Он явно ожидал возражений иного рода.

– И вы всерьез думаете, что это реальное подтверждение невиновности Арчера? – спросил он неуверенно.

– На мой взгляд, это полностью исключает виновность Арчера, – сказал я.

Убедившись в том, что я твердо держусь своего мнения, Хоуз больше не спорил. Он еще раз поблагодарил меня и ушел.

Я проводил его до входной двери и на столике в холле заметил четыре письма. В них было что-то общее. Почерк, почти несомненно, женский. Одинаковая надпись. «С посыльным, срочно». Единственное различие, которое мне бросилось в глаза, – то, что одно было гораздо грязнее остальных.

Это сходство на минуту заставило меня испытать забавное ощущение, что у меня двоится, нет, четверится в глазах.

Мэри вышла из кухни и увидела, как я с изумлением рассматриваю эти записки.

– Принесли после ланча, – сообщила она, не дожидаясь расспросов. – Кроме одного. Одно я вынула из ящика.

Я кивнул, собрал письма и понес их к себе в кабинет.

В первом из них было написано:

«Дорогой мистер Клемент, до меня дошли некоторые сведения, которые я хотела бы сообщить вам. Это касается смерти бедного полковника Протеро. Я была бы очень благодарна за совет – обращаться ли мне в полицию или нет. После безвременной кончины моего дорогого супруга я так боюсь всякой суеты. Не могли бы вы зайти ко мне сегодня днем на несколько минут?

Искренне ваша,

Марта Прайс Ридли».

Я открыл второе письмо:

«Дорогой мистер Клемент, я в такой тревоге – у меня от волнения все в голове перепуталось, прямо не знаю, как быть. Я услышала нечто очень важное, так мне кажется. Но при одной мысли, что придется иметь дело с полицией, я прихожу в ужас. Я в полном отчаянии и растерянности. Не сочтите за труд, дорогой викарий, заглянуть ко мне на минутку и разрешить все мои сомнения и затруднения. Вы для всех нас такой чудесный утешитель в горестях!

Извините за беспокойство.

Искренне ваша,

Каролина Везерби».

Я почувствовал, что содержание третьего письма могу, пожалуй, угадать, не читая.

«Дорогой мистер Клемент, до меня дошло нечто чрезвычайно важное. Я считаю, что вы должны узнать об этом первый. Зайдите ко мне сегодня в любое время. Я буду ждать».